Испанский генерал ответил, что и слушать не желает о таких предложениях и дает пиратам еще два дня… Получив такой ответ от генерала, Морган решил пойти на все, лишь бы выйти из лагуны, не отдавая добычи. Он запер всех пленников и приказал наблюдать за ними построже… Тем временем часть пиратов собрала в городе всю смолу, воск и серу и соорудила огромный зажигательный снаряд. Трюмы судна набили пальмовыми листьями, перемешав их с воском, смолой и серой; на эту смесь положили большие полотнища холста, которыми накрывали пушки; под каждой чуркой поставили шесть горшков с порохом; чтобы взрыв оказался еще сильнее, подпилили наполовину бимсы. Кроме того, проделали новые пушечные порты и вместо пушек вставили в них «негритянские барабаны». На палубе поставили несколько деревянных чурок и надели на них шапки, чтобы издали они выглядели как люди; наконец подняли адмиральский флаг. Когда корабль-брандер был готов, решили идти под всеми парусами к устью лагуны, посадив в одну из барок всех пленных, а во вторую — добычу и женщин. Каждую из барок охраняло по двенадцать вооруженных пиратов; там, где были индейцы, погрузили несколько тюков с товарами, а где были женщины — положили весь запас золота и драгоценностей. Всем баркам было дано указание держаться позади в определенном месте, но по условному сигналу они должны были поравняться с флотилией и как можно быстрее выйти в море. Брандеру дано было указание идти перед флагманом и взять на абордаж самый большой корабль, но если в силу каких-либо обстоятельств это ему бы не удалось, то на абордаж должен был кинуться сам адмирал. Позади флагмана шло еще одно судно, которое должно было оказать помощь брандеру: если бы враг что-либо заметил, с него должны были подкинуть смолы и прочую легковоспламеняющуюся рухлядь. Когда Морган отдал все приказания, пираты дали клятву драться плечом к плечу до последней капли крови, а если дела обернутся плохо, то не давать врагу пощады и биться до последнего человека..»
26 апреля (по данным Эксквемелина — 30 апреля) 1669 года Морган со своими людьми отправился навстречу испанским кораблям, стоявшим в середине пролива. Приблизившись к ним на расстояние чуть больше пушечного выстрела, флибустьеры отдали якори, так как вступать в сражение было уже поздно. Ночь прошла в тревожном ожидании.
На рассвете пиратская флотилия двинулась в сторону вражеской эскадры.
«Испанцы решили, что пираты готовы на все, лишь бы выйти из пролива; и их корабли, подняв якори, пошли навстречу пиратским, — читаем у Эксквемелина — Корабль-брандер двинулся на самый большой испанский корабль («Магдалену». — В.Г.) и таранил его. Когда испанский генерал сообразил, что это за судно, он отдал приказ своим людям перебраться на его палубу и срубить мачты, чтобы судно унесло течением. Но испанцы не успели ничего сделать: брандер внезапно взлетел на воздух, просмоленное полотно облепило такелаж «испанца» и, охваченный мощным пламенем, корабль генерала заволокло густым дымом. Когда со среднего корабля («Сан Луис». — В.Г.) увидели, что флагман горит, капитан его тотчас же умчался под прикрытие форта и наскочил на мель; третье судно («Маркиза». — В.Г.) хотело повторить этот маневр, но пираты погнались по пятам и захватили его. Ворвавшись на корабль, они мгновенно перетащили к себе все, что было возможно, и запалили судно. Горящий корабль погнало к берегу, на нем почти никто не уцелел».
После взрыва флагмана корабль «Нуэстра Сеньора де ла Соледад» успел развернуться и выскользнуть из лагуны в Венесуэльский залив. Флибустьеры не могли преследовать его, поскольку фарватер пролива находился под прицелом шести пушек крепости. Чтобы вырваться из мышеловки, англичанам и французам необходимо было взять это укрепление.
«Они сошли на берег, — рассказывает Эксквемелин, — где из крепости их яростно стали обстреливать из тяжелых пушек. У пиратов же были только ружья и ручные гранаты; пушки на их шить мощные стены крепости. Весь остаток дня они обстреливали крепость из ружей, и стоило появиться кому-нибудь над ее стенами, по этому человеку стреляли, как по мишени. Но когда пираты попытались влезть на крепостные валы, чтобы забросать испанцев ручными гранатами, их довольно скоро отбили. Испанцы открыли сильный огонь и принялись бросать горшки с порохом, который взрывался от горящих фитилей; пираты вынуждены были отойти и насчитали тридцать человек убитыми и много раненых. К вечеру несолоно хлебавши они поднялись на борт своих кораблей».
Опасаясь, что на следующее утро флибустьеры могут перенести пушки с кораблей на берег, испанские солдаты и моряки всю ночь готовились к предстоящему сражению. Тем временем Морган допросил захваченного в плен штурмана одного из испанских кораблей, выведав у нею подробную информацию об эскадре дона Алонсо. После допроса адмирал предложил испанцу примкнуть к флибустьерам.
«Штурман принял предложение и остался у пиратов: ему больше ничего не оставалось делать, — пишет Эксквемелин. — Он сказал, что на большом корабле было три тысячи пиастров.
Морган тут же приказал оставить на месте один корабль и начать искать серебро с большого корабля, при этом он велел следить за испанцами; сам же отправился на другом корабле в Маракайбо, где заставил отремонтировать захваченный корабль и заменить им тот, который был у него. Потом он послал к генералу человека и потребовал выкуп за Маракайбо, грозясь сжечь все дома. Испанцам стало ясно, что попали они в беду и что у них не хватит сил, чтобы избавиться от пиратов; поэтому они решили заплатить выкуп, хотя дон Алонсо не желал даже и слушать об этом. Итак, этот человек вернулся и спросил, сколько же потребует Морган в качестве выкупа. Морган потребовал тридцать тысяч пиастров и пятьсот голов скота и обещал не причинять городу никакого вреда и выпустить всех пленников. В конце концов пираты согласились на двадцать тысяч пиастров и пятьсот голов скота».
Выполняя условия соглашения с флибустьерами, испанцы уже на следующий день привели стадо коров и быков и внесли часть требуемых денег. Буканьеры, находившиеся среди пиратов, тут же забили весь скот, освежевали туши и засолили мясо. Когда испанцы внесли остаток денежной суммы, они потребовали, чтобы Морган освободил заложников. Но пиратский вожак заявил им, что «передаст пленников тогда, когда отойдет на расстояние пушечного выстрела от крепости».
Погрузив на борт судов деньги, солонину и пресную воду, разбойники снова направились к выходу из лагуны — туда, где команда одного из их кораблей занималась поиском затонувшего серебра Ныряльщикам удалось поднять со дна серебряные слитки на сумму 15 тыс пиастров и множество отделанных серебром шпаг и кинжалов. Довольный результатами подводных изысканий, Морган хотел как можно быстрее покинуть лагуну. Последним препятствием, стоявшим у него на пути, оставался испанский форт. Обратившись к пленникам, Морган заявил, что теперь они должны выпросить у дона Алонсо позволение на свободный проход для флибустьерской флотилии. Если же дон Алонсо откажется выпустить корсаров из лагуны, все пленные будут вздернуты на ноках рей.
