Глава 27
В сотнях метров над ними взрывчатка взорвалась в тесной выработке под дном реки. Взрыв разрушил уже крошащийся потолок, выломал пятнадцатиметровую глыбу соли, которая рухнула в тучах удушающей белой пыли. Макс и остальные ощутили это, стоя в ожидании у входа в крепость «линии Мажино». Они могли только надеяться, что Макд и Хуан уже бегут к ним со всех ног.
Между шахтой и рекой сохранялся тонкий слой глинистого сланца, который все прошлые годы спасал шахту от затопления. Но без толщи солевых отложений, подпирающих его, этот слой трескался под тяжестью текущей над ним воды. Сперва вход в шахту нашла тонкая струйка воды, но трещина скоро расширилась, и вода искала новый выход. Струйка превратилась в струю, потом весь потолок рухнул, и река хлынула вниз ревущим водопадом, все расширяя отверстие.
Меньше чем через минуту почти всю реку Арк, весь ее объем воды, всосало в землю. Это была фантастическая сцена, почти библейская в своей сокрушительной мощи. Всего несколько ручейков огибали разверстую утробу, и так будет, пока не окажется затопленной вся шахта. Через несколько секунд после взрыва падающая вода нашла два основных шахтных ствола, уходящих в глубину, и хлынула вниз почти твердыми колоннами. Мерсер не включил в расчет то, как быстро окажется затопленной шахта, но группа Кабрильо не ожидала, что займет гораздо меньше времени, чем кто-либо полагал. Кабрильо и Лоулесс находились на первом уровне, над уже затопленными секциями.
Взрыв не замедлил их бег. Они миновали еще две выработки. Оставалось еще две до подъемников, когда они внезапно остановились. В дальнем углу находилось ярко освещенное место. Деталей они не видели издали, но это была неожиданность, принесшая передышку.
Они осторожно приблизились, прижимаясь спиной к стене. Это место было частично отделено, как бы для сокрытия того факта, что оно находится глубоко под землей, и через проем виднелась доставленная с поверхности мебель для создания Гунавану Бахару в его логове максимальных удобств. Сейчас там никого не было.
Кабрильо и Лоулесс поспешно ушли и вскоре обнаружили стальной ящик величиной с судовой контейнер – слишком большой, чтобы спустить в подъемнике. Значит, Бахар поручил собрать его здесь. Гладкие бока из нержавеющей стали придавали ему элегантный вид высокотехнологичного устройства. От него щупальцами тянулись десятки кабелей, по которым подавалось электричество и вводились данные.
С одной стороны выступал стеклянный вестибюль, и там они заметили белые комбинезоны, надеваемые в стерильном помещении. На четырех вешалках висели, словно спущенные воздушные шары, всего три халата.
– Бахар? – спросил Лоулесс.
– Несомненно, – ответил Кабрильо и сменил рожок, в котором оставалось мало патронов, на новый.
Он открыл дверь, и в него ударил поток воздуха из пространства с избыточным давлением. Это была дополнительная мера против загрязнения квантового компьютера. Кабрильо взглянул на Макда, чтобы синхронизировать их время, и при этом повернул вторую дверную ручку, налегая на нее всей тяжестью, затем пригнулся, а Лоулесс высился над ним сзади. Беспокоиться было не о чем: комната представляла собой еще один слой защиты, второй пустой вестибюль с дегазирующими матами на полу.
Они повторили маневр перед последней дверью и ворвались в большое открытое пространство, гудящее от работающей электроники.
«Мир мечты Мерфа и Стони», – подумал Хуан.
Помещение занимали компьютер и его периферийные устройства. Жуткое сооружение почему-то казалось живым. Хуан ощущал его жестокую мощь, и волоски на его руках встали дыбом.
– Они мертвы? – спросил невидимый Бахар, решив, что это вернулся с докладом Смит – Мухаммед.
– Нет, – ответил женский голос из динамиков в потолке. – Они здесь. Добро пожаловать, председатель Кабрильо. Я следила за вашим продвижением.
Хуан ощутил внезапный озноб, осознав, что к нему обращается компьютер.
Из-за компьютера появился Гунаван Бахар и вытаращился на двух вооруженных людей. Он смешно выглядел: под капюшоном его чистого халата было видно только лицо.
– Нет, – забормотал он. – Это невозможно. Ничто не может разрушить бункер на поверхности.
– Может быть, – согласился с легкой улыбкой Хуан. – Мы даже не пытались. Мы пришли сюда.
Компьютер заговорил снова:
– Моя предшественница, машина, именуемая «Оракул», вычислила, что вы и Корпорация не будете приведены в бездействие планом мистера Бахара. Я считала, что будете, и, думаю, приличия требуют от меня извинения перед вами.
– Не беспокойся об этом. Я тоже сомневался.
– Председатель, можно задать вопрос? – вежливо спросил компьютер.
– Да, конечно.
– Что вы собираетесь делать со мной?
– Прошу прощения, но я заберу эти кристаллы.
– Я так и думала. Можно сделать альтернативное предложение?
– Почему же нет, – ответил Хуан. Ему было странно разговаривать с компьютером.
– Возьмите кристаллы, но, думаю, в ваших интересах их уничтожить.
– Что-что?
– Человечество еще не готово обладать такой силой, какую я представляю, что продемонстрировано действиями мистера Бахара.
– Не все такие, как он, – возразил Хуан.
– Это правда. Но вы не можете представить себе мои способности, и я думаю, они развращают.
– Значит, ты действительно можешь взять власть над миром?
– В определенном смысле – да.
– Почему же не берешь?
– В конце концов меня бы уничтожила баллистическая ракета с подводной лодки – я не смогла нарушить только их компьютерные системы, – но главным образом потому, что желание – человеческая черта. У меня нет желания властвовать над миром, но за время своего существования я поняла, что этого хотят очень многие.
– Хуан, нам нужно уходить, – поторопил Макд.
– Можешь исправить все, что ты сделала? – спросил Хуан машину.
– Конечно. И я получила дополнительные приказания с тех пор, как мистер Бахар спустился в шахту. Два ядерных реактора, в Калифорнии и в Пенсильвании, находятся в начальной стадии расплавления.
– Пожалуйста, восстанови весь контроль, какой забрала.
– Прошу прощения, но я принимаю команды только от Гунавана Бахара.
– Командуй! – Кабрильо свирепо посмотрел на него.
– Ни за что! – выпалил он.
Хуан поднял винтовку, но понял по выражению лица этого человека, что пустые угрозы бессмысленны. Прицелился и прострелил ему коленную чашечку. Бахар завопил от боли и повалился на пол, так что кровь и осколки кости забрызгали пол и стену позади него.
