Спуск и подъем заняли немногим более четверти часа (первое пробное погружение с людьми планировалось на глубину всего 25 м), на поиски же судна и вызволение его экипажа из стального шара ушло целых пять часов.
Фото- и кинооператоры, съехавшиеся из многих стран, чтобы запечатлеть прыжок профессора Пикара в морские глубины, сгорали от нетерпения. Менее двух десятков лет назад весь мир точно так же, затаив дыхание, следил за его подъемами в стратосферу.
Но вот дружный вздох облегчения всколыхнул напряженную тишину: наконец-то! Крышка батискафа пошла вверх и в горловине люка появился Пикар. Разразились бурные аплодисменты. Снова защелкали десятки затворов фотокамер. Батискаф выдержал пробное испытание. Пикар выслушал теплые поздравления собравшихся. Ему протянули стакан вина, провозгласили приветственный тост…
Однако дальше по программе предстоял еще один спуск батискафа — на большую глубину, но без людей. Для этого флотилия подыскала на другой день близ острова Сантьягу глубокую, более 1700 м, бухту Санта-Клара. Батискаф и тут показал свои отличные качества. Через полчаса после погружения стальной глубиноход автоматически всплыл на поверхность. Правда, оказалось, что повреждена радарная антенна, а некоторые плиты баллона несколько приплюснуты. Из-за плохой погоды пришлось выпустить в море 32 000 л бензина: без этой жертвы поднять батискаф не представлялось возможным.
Судьбу судна, выдержавшего колоссальное давление воды и вернувшегося невредимым из глубины океана, чуть было не решил налетевший тропический шквал: для плавания на поверхности моря батискаф был абсолютно не приспособлен. Глубомер, находящийся в гондоле батискафа, показывал 1380 м — мировой рекорд.
Следующим глубоководным судном был ФНРС-3 — усовершенствованный ФНРС-2. При его конструировании позаботились о более высоких мореходных качествах судна: ФНРС-3 не нуждался в «кенгуровой сумке» (судне- матке) для транспортировки к месту погружения; посадку и выход экипаж мог теперь производить самостоятельно, без помощи извне, непосредственно перед погружением и после всплытия.
Шесть лет спустя, 15 февраля 1954 г., ФНРС-3, перешедший тем временем в собственность французского военно-морского флота, снова оказался в районе Дакара. Оба океанавта, капитан 3-го ранга Жорж Губ и шеф-инженер Пьер Вильм, задраили уже за собой люк. Судно напоминало маленькую подводную лодку. Решено было побить рекорд глубины, установленный Пикаром во время второго погружения в Средиземном море (3140 м). Западнее Дакара на глубине 4050 м отважные французы шлепнулись об илистый грунт Атлантики. Вихрем взвился ил из накопившихся за миллионы лет морских отложений, и оба пионера океанавтики оказались на несколько минут лишенными всякой видимости. Затем судно легко отделилось от грунта и, движимое винтами, плавно пошло вперед. В свете прожектора взорам подводных пилотов открылся призрачный мир, в котором обычно царит обволакивающее, глухое безмолвие и вечная ночь. Много любопытного увидели они, в том числе и своеобразные отверстия, похожие на некие сверхогромные отпечатки ступней, расположенные в придонной тине словно по какому-то определенному закону. Такие же загадочные «следы» были засняты в 1960 г. на дне Индийского океана советской глубоководной камерой.
23 января 1960 г. луч прожектора снова заскользил над глубоководным илом. На этот раз на еще большей глубине. Глубомер показывал 10916 м. В батискафе снова были двое. Сгорбившись и прижавшись друг к другу в тесном стальном шаре, с любопытством разглядывали они сквозь толстые конусы иллюминаторов тот необычный мир, который не доводилось видеть еще никому из людей.
Батискаф Триест-2, на котором в январе 1960 г. сын Огюста Пикара — Жак Пикар и лейтенант военно-морского флота США Дон Уолш «пощупали» дно впадины Тихого океана возле острова Гуам, превосходит первые батискафы как в техническом отношении, так и по оснащению приборами.
Двадцатиметровый поплавок 75-тонного Триеста-2 заполняют 100000 л бензина, благодаря чему глубоководное судно получает возможность как бы свободно висеть в морской среде (подобно воздушному шару в воздухе — прим. перев.), а малая сжимаемость бензина обеспечивает защиту поплавка от колоссального давления воды. Двенадцатитонная гондола — полая сфера из легированной хромо-никеле-молибденовой стали, диаметром 1,96 м — состоит из двух полушарий, склеенных эпоксидной смолой. Толщина свода этих полушарий в поперечном сечении составляет 12 см. Входят в гондолу через шахту, расположенную в центре поплавка и затопляемую водой вместе с началом погружения, чтобы давление внутри поплавка всегда было равно внешнему давлению. Для ввода кабелей в сфере просверлены 12 конических отверстий, расширяющихся внутрь гондолы. Сделано это в целях безопасности: при цилиндрическом сверлении, в случае, если кабель случайно выдернется, в гондолу устремилась бы под колоссальным давлением водяная струя миллиметровой толщины. Эффект, вызванный ею, оказался бы посильнее, чем от пулеметной очереди.
Триест-2 оснащен многочисленными научно-исследовательскими приборами. На его борту находятся: глубомер, термометр-самописец, прибор для измерения скорости и направления течений, фотоаппараты с электронной фотовспышкой, подводный акустический телефон, планктонособиратель и многое другое. Следует отметить, что исследования глубин, проводимые с участием американцев, выполнялись в рамках пресловутой милитаристической программы «Нектон». Лейтенант Уолш рассеял всякие сомнения в этом, заявив в одном интервью буквально следующее: «Глубины океана станут завтра операционной зоной для подводных лодок. Я сказал бы даже, что с военной точки зрения исследование глубин — более актуальная задача, чем освоение космоса».
То же самое можно сказать и о нынешних американских глубоководных аппаратах, среди которых следует в первую очередь назвать Алюминаут, достигший глубины 4500 м, Алвин, Субмарину РС-ЗВ и Дип Джип. Эти ныряющие суда использовались, например, военным флотом США, когда потребовалось отыскать и поднять потерянную у испанского побережья водородную бомбу. Да и старый наш знакомец, Триест-2, допустимая глубина погружения которого стала после аварии достаточно ограниченной, оказался вполне пригодным (после соответствующей переделки) для военных целей. Например, он успешно принимал участие в поисках американской подводной лодки Трешер, пропавшей в 1963 г. в Атлантике вместе со всем экипажем.
Интенсивно работают над созданием глубоководных судов и в Советском Союзе. К таким судам относится Бентос-300, рассчитанный для погружения на небольшие (до 300 м) глубины, а также Тинро-1 и Тинро-2 — для использования в шельфовой зоне. Кроме того, для глубин до 2000 м были сконструированы ГА-2000 и Север-2.
