Да, на безопасное место не похоже, но топот ног по металлической палубе сверху заставил его изменить мнение.
Он помог ей встать на лестницу, пролез следом и захлопнул люк. Они спустились в туннель, напоминавший платформу подземки в вашингтонском метро, только немного уже. Вдоль каждой стены, а также по потолку и полу бежали знакомые высоковольтные провода и трубы с жидким азотом. Ряды блестящих серых прямоугольников, которые, как Курт уже знал, были сверхпроводящими магнитами, уходили вдаль, слегка изгибаясь в пределах видимости.
Курт выдохнул облачко кристалликов льда. Он уже промерз до костей. Даже в отсеке Фалкрума было не так холодно.
— Если мы пойдем сюда, — предложила Катерина, — то сможем выйти через задний люк. На один уровень ниже охладителя.
Курт зашагал вперед, поддерживая спутницу, тяжело привалившуюся к его плечу. Отличный план. Команда ни за что не станет искать их там.
— А что, если они включат эту штуку? — спросил он.
— Тогда мы умрем раньше, чем поймем, что происходит.
— Тем больше причин поспешить, — сказал Курт.
Теперь уже Джемма Гаран чуял опасность, хватающую его за горло. Вашингтон стоял целый и невредимый. Андраш не отвечал, а экипаж «Оникса» доложил, что на борту коммандос.
Американцы кружили рядом, явно не собираясь отступать, с какой бы силой он по ним ни бил.
— Где Андраш? — спросил он по рации.
— Ищет американца, — последовал ответ.
— Что с установкой?
— Все еще отключена. У нас нет электричества.
В голосе члена команды «Оникса» слышалась паника, хотя ему не грозило то, что грозило Джемме.
Он снял наушники. Все закончится крахом, теперь он это понимал.
Президент посмотрел вдаль. Одна из их подлодок была подбита и всплыла на поверхность. Вторая продолжала сражаться, стреляя из глубоководья.
В мощный бинокль он видел покачивающиеся на волнах оранжевые спасательные шлюпки, в которых разместилась команда американской субмарины.
— Ударьте по ним.
Кокрейн заколебался.
— Мы умрем, мистер Кокрейн, — сказал Джемма. — И единственное, что нам остается, это взять их с собой как можно больше.
Алекс отошел от панелей управления.
— Забудьте. Если вы хотите сгореть в огне, это ваше дело. Я тут не собираюсь умирать.
Гаран ждал этого момента. Он вытащил из-за пояса свой старый пистолет и выпустил три пули в Кокрейна.
Алекс бесформенной кучей свалился на пол и не шевелился. Джемма выпустил еще несколько пуль в его никчемную шкуру — просто ради удовольствия.
— Вы опять ошиблись, мистер Кокрейн.
А потом шагнул к панелям управления, свирепо зыркнув на инженеров.
— Прицельтесь по шлюпкам и стреляйте!
Гаме Траут закончила разрезать сетку и в образовавшуюся дыру провела Рапунцель вместе с прикрепленной к ней взрывчаткой. Теперь она искала то, о чем говорил капитан «Тракстона».
— Направление два-девять-ноль, — сказал Пол.
Она повернула Рапунцель по курсу и снова привела в движение. Подумала было выключить прожектор, но не хотела вновь наткнуться на какое-нибудь препятствие. Кроме того, они были уже почти на месте, впереди виднелось основание какого-то большого сооружения.
К нему шла большая труба, чем-то напоминающая городской коллектор. Гаме поняла, что это часть ускорителя.
— Должно быть, это оно.
— Думаю, ты права, — взволнованно отозвался Пол. — Найди основание, где эта штука соединяется с морским дном.
Гаме огляделась, светя прожектором Рапунцель в темноте. Затем направила ее к основанию большой трубы.
— Что ты думаешь?
— Втисни ее между дном и трубой, где та начинает изгибаться кверху. Это придаст взрыву больше силы.
Гаме сделала, как он сказал.
— Дальше она не пройдет.
Пол схватил детонатор, снял предохранительный колпачок.
— Давай, — сказала Гаме.
Он нажал переключатель.
— Прощай, Рапунцель, — пробормотала она. Гаме была благодарна маленькому роботу, и ей было жаль терять его.
Данные на визор больше не поступали, и она подняла его. Через две секунды их настигла взрывная волна. Ударила с оглушительной силой, тряхнула батискаф и постепенно угасла.
Наверху, на платформе, Джемма увидел, что все индикаторы загорелись красным. Увидел, как в воздух поднялся огромный столб воды прямо за излучателем. А секунду спустя приподнятая часть туннеля ускорителя рухнула в море.
Как? — недоумевал он. — Как они это сделали?
И почти сразу же взволнованный голос оператора радара:
— Приближаются ракеты. Одна минута до попадания.
Гаран не обратил на него внимания. Он вышел из аппаратной и прошел вперед по платформе. Ветер ударил в лицо. Темнота ночи кружила, и вода вспучивалась и бурлила там, где повредили его оружие.
Он устремил взгляд на горизонт, там виднелись крошечные точки приближающегося огня: хвосты ракет класса «Гарпун», нацеленные на него. Спасения нет.
— И так я паду, — прошептал он сам себе, — как когда-то Ганнибал.
Ракеты ударили слева и справа почти одновременно. Взрывы слились, превращаясь в огненный шар, который было видно за много миль.
Курт и Катерина продолжали продвигаться к носовой части «Оникса». Остин обнимал женщину одной рукой за талию и прижимал к себе: она ослабела и с трудом поспевала за ним.
В туннеле стоял плотный белый туман, холод пробирал до костей. При отсутствии высокого напряжения жидкий азот начинал согреваться и расширяться. Он закипит, как только поднимется выше отметки минус 321 градус. Курт догадывался, что у системы вроде этой должны быть вентили, которые могут подавать газ в туннель.
Они на ощупь пробирались вперед в холодном облаке. Временами видимость в туннеле была не больше трех футов. Они шли медленно, ища ближайший к корме люк.
Наконец рука Курта нащупала изогнутый шов. Он узнал утопленную ручку и очертания люка.
— Наш выход отсюда, — Остин протянул руку и повернул колесо, которое задраивало люк. Открыв его, помог Катерине выбраться на трап. Она начала подниматься по металлическим ступенькам. Курт был готов последовать за ней, когда знакомый голос прорезался ножом сквозь густой пар.
— Курт Остин.
Катерина остановилась.
— Иди, — прошептал Курт. — И не жди меня.
Она полезла дальше вверх, а Курт остался на месте.
— Знаешь, как ты меня достал? — спросил Андраш, все еще невидимый в клубах пара.
Уверенный, что убийца намерен прошить туннель автоматной очередью, Остин распластался на дне и направил ствол девятимиллиметровой «беретты» в белое «молоко».
