— Убери руки! — рявкнул Брет, когда Ларри пытался удержать его.
— Успокойся, ты, дурень!
Ларри шепнул ему на ухо:
— Не можешь ведь ты драться с женщиной. Это неприлично.
Брет замер, пораженный.
— Это — женщина?
— Пусть тебя не обманывает ее одежда. Она действительно женщина.
— Никогда ничего подобного не видел, — прошептал Брет.
— Ты не можешь драться, — убеждал его Ларри.
— Уверяю тебя, незнакомец, — сказал фермер, — я никогда не дрался с женщинами и уверен, что никогда не буду.
Ларри отпустил его руки. Брет посмотрел на удаляющуюся Клару. Она вела коня под уздцы, Стретч шел рядом.
— И это — женщина?
— Я ведь сказал тебе.
— Она не из этого времени, — пылко высказался Брет.
— Как это?
— Не из нашего времени, — повторил Брет. — Амазонка. Что-то из других веков. Невероятно. Вот не думал, что такие еще существуют.
Он достал платок и вытер лоб.
— Хорошенькое дело! Мне нужно выпить… Спасибо, что удержал меня. Я ведь мог схватиться с ней и никогда бы не простил себе этого.
Взяв поводья, он с любопытством посмотрел на Ларри:
— Кому я обязан?
— Моя фамилия Валентин.
— Рад знакомству, — кивнул фермер, вскочив в седло. — Кажется, вы недавно в Торрансе?
— Совсем недавно.
— Хорошо, — сказал Брет. — Ты выглядишь, как человек, который знаком со скотом.
— Я из Техаса, — сообщил ему Ларри. — А фермерство пошло именно из Техаса.
Брет улыбнулся, обнажив ряд белых зубов
— Если будете искать работу, — предложил он, — обращайтесь ко мне. Моя фамилия Эдвард. Брет Эдвард. Я владелец ранчо Брокен Вил. Там всегда найдется работа для пары Добрых рук. Всего хорошего, Валентин.
— Всего хорошего, — вздохнул Ларри.
Он двинулся прочь, размышляя: «Вот невезуха! Случилось то, чего мы никак не ждали. Уж слишком рано ты увидел ее, Эдвард…»
Когда он догнал Стретча и Клару, Стретч сказал:
— Эй, приятель! Знаешь, что я тебе скажу…
— Не надо, — буркнул Ларри. — Я уже знаю.
— Это был он! — вздохнула Клара. — Он, которого я так люблю! А я все испортила… Но он так меня взбесил! Я хотела свернуть ему челюсть. Он смеялся надо мной!
— Успокойся, — приказал Ларри.
Они привязали лошадь возле лавки и устроили на крыльце короткое совещание.
— Ты ничего не испортила, — заявил Ларри. — Когда ты снова встретишься с Эдвардом в следующий раз, он… Он, может, даже не узнает тебя.
— Ты хочешь сказать?..
— Все уже решено, — объяснил он. — Прежде всего, мы отведем тебя к француженке, которая владеет ателье женской одежды. Она подберет тебе все необходимые наряды. Ты не будешь выглядеть неуклюжей, потому что она научит тебя правильно двигаться, ясно?
— Хорошо, — набычилась Клара. — Пусть попробует.
— Ты должна слушаться ее, — настаивал Ларри.
— Хорошо. Командуешь ты.
— Потом мы повезем тебя в школу. Учительница обучит тебя некоторым вещам. Сидеть среди детей ты не будешь. Она станет обучать тебя отдельно, ясно? Даже на дому.
— А как эти изысканные дамы согласились мне помогать?
— Я заключил с ними сделку. Не беспокойся, Клара. Все обговорено. Пошли.
Взяв техасцев под руки, она направилась с ними к ателье. У Мариэты в это время не было других посетителей. Она встретила гостей приветливой улыбкой. Француженка критически осмотрела полногрудую, рыжеволосую Клару.
— Я буду подобна скульптору, — сказала француженка. — Из сырой глины я буду творить красоту.
— О чем это она болтает? — спросила Клара.
— Не говори так, — попросил Стретч. — Это невежливо. Теперь ты должна говорить правильно.
— Ей нужны лучшие туалеты, — напомнил Ларри. — Не беспокойтесь об их цене. Я заплачу.
— Конечно, — Мариэта взяла метр и пальцем поманила хмурую Клару. — Пойдем, дорогая.
— Иди, Клара, — приказал Ларри. — Мы подождем тебя на улице.
— Это займет много времени, мсье, — предупредила Мариэта.
— Если мы захотим пить, — сказал Ларри, — мы будем в ближайшем баре. Но, когда мадам закончит, подожди нас. Мы вернемся за тобой. Делай так, как она скажет, ясно?
— Пойдем, — улыбнулась Мариэта. — Нам нужно снять мерки.
Она увела Клару в глубь лавки за портьеры. Выйдя на крыльцо, техасцы услышали первую команду француженки:
— Раздевайся!
Последовали протесты Клары, заглушаемые восклицаниями темпераментной француженки. Наконец, Мариэте удалось добиться своего. Несколько секунд спустя техасцы, сидя на крыльце, услышали восхищенный вскрик:
— Великолепно! Сорок дюймов!
— Похоже, им там весело, — сказал Стретч.
Ларри, закуривая, кивнул:
— Похоже.
— Сорок дюймов, — задумался Стретч. — Как ты думаешь, чем это так восхищается француженка?
— Похоже, она измеряла волосы Клары. Чтобы подобрать шляпку. И она никогда не видела раньше волос такой длины.
Следующие пятнадцать минут француженка то и дело Удивленно восклицала. Возбужденная Мариэта часто высказывалась на своем родном языке, и техасцы не могли понять причин ее очередного изумления.
Через четверть часа Мариэта вышла к ним. На лице ее играл румянец.
— Это невозможно! — выпалила она. — Со времен Моники Лефарди я не видела такого совершенства!
— Не могли бы вы объяснить понятнее? — попросил Ларри.
— Моника Лефарди! — выдохнула Мариэта. — Самая красивая женщина Парижа. Само совершенство! Она была так прекрасна, что мужчины готовы были идти на смерть ради нее. Из-за нее было десять дуэлей! С тех пор я не видела такой совершенной фигуры.
— Еще раз? — не понял Стретч.
— Я думаю, — сказал Ларри, — мэм имеет в виду фигуру Клары.
— Она блистательна! — Мариэта щелкнула пальцами. — Прекрасна! Лучше всех!
Она вернулась в ателье. Ларри посмотрел на Стретча. Стретч посмотрел на Ларри:
— Кажется, это надолго.
— Хочешь выпить?
— Еще как.
Ближайшим баром был бар Бакхорна. Несколько минут спустя они устроились за стойкой. Бармен приветливо предложил:
— Большим парням — большие кружки?
— Ты читаешь наши мысли, — ответил Ларри.
Они не дали бармену длинной передышки, опустошив кружки за считанные секунды. Он налил по новой и отошел к кассе, где разгорелся спор между хозяином бара и посетителем, в котором техасцы узнали Брета Эдварда.
Ларри искоса разглядывал его. Фермер облокотился о стойку, вежливо выслушивая советы владельца бара. Сейчас парень показался Ларри более симпатичным, чем при первой встрече. Одет дорого, но отнюдь не напоказ. Руки ухожены, но все-таки это — руки человека, который не боится тяжелой работы. Он был вежлив и обладал чувством юмора. Рост — около шести футов: значит, выше Клары, но не слишком. Довольно крупный, но вовсе не неуклюжий. Ларри был уверен, что мускулы у Брета — не так, себе.
