— Это опять угроза, Джон?
— Поверь, Тим, у тебя нет выбора, — медленно проговорил Гэйнс, глядя ему в глаза.
Мэр решительно покачал головой.
— Нет.
Гэйнс вздохнул и выхватил из-под сюртука револьвер.
— Тогда у меня тоже нет выбора, Тим, — сказал он. — Встань.
Датч медленно поднялся.
— Сейчас мы пойдем в конюшню, Тим, и не заставляй меня стрелять, — Гэйнс взял со стола лампу и кивком указал Датчу на дверь.
Они вышли из кабинета и через несколько минут были в конюшне. Гэйнс поставил лампу на пол у дверей.
— Оседлай свою лошадь, Тим. Мы совершим небольшую прогулку.
— Ты никуда не поедешь, Гэйнс, — раздался хриплый голос у него за спиной. — Здесь твоя дорожка кончается.
Гэйнс оглянулся. В дверях стоял Вэрни. Его револьвер был в кобуре и он, казалось, не собирался воспользоваться им.
— Одно движение, маршал, и Тим умрет, — предупредил Гэйнс
— Ты проиграл, приятель, — медленно проговорил Вэрни. — И шансов у тебя никаких.
— Повесить можно только один раз, — ответил Гэйнс. — Жизнь Датча не имеет значения.
— Имеет. Для его дочери, для жителей Крида, для всех, кто хорошо его знает. Умереть можно по-разному, Гэйнс, и петля — еще не самый худший способ.
— Я или останусь жив или умру вместе с Тимом.
— Нет, приятель. Ты можешь убить из корысти, но не из-за удовольствия видеть, как умирает человек.
Гэйнс некоторое время размышлял.
— Ладно, маршал, давайте заключим сделку. Моя жизнь за жизнь мэра.
Вэрни отрицательно покачал головой.
— Никаких сделок. Тебе осталось только сдаться,
И в эту секунду Гэйнс решился. Он круто повернулся, и грохот «кольта» разорвал тишину ночи. В ответ тут же рявкнул «кольт» маршала, молниеносно очутившийся в его руке. Гэйнса отбросило к стене. Слабеющей рукой он все же успел выстрелить еще раз, но его пуля только разбила лампу в двух шагах от Вэрни. Горящее масло выплеснулось, и солома, которой была устлана конюшня, мгновенно вспыхнула. Револьвер выскользнул из руки Гэйнса, и он сполз по стене на пол.
— Выводите лошадей, Датч! — крикнул маршал, отступая от пламени.
Датч бросился отвязывать лошадей и выгонять их на улицу. Вэрни тем временем вытащил из конюшни Гэйнса.
Прайс и Эйб Феллоуз, патрулировавшие улицы, были первыми, кто подоспел на пожар.
— Эйб! Позови дока Келлера! — приказал маршал. — Гэйнс еще жив!
Феллоуз бросился исполнять приказ.
— Маршал, — тихо позвал Гэйнс.
Вэрни наклонился к нему.
— Я знал, что у меня нет шансов против вас, маршал. Но пуля лучше, чем веревка.
— Думаю, Джон, вы понимаете, что умрете через несколько минут. Может, все-таки скажете напоследок.
— Нет, маршал, — прерывающимся голосом перебил Гэйнс. — Слишком мало времени… Бумаги… Мой стол… Нижний ящик слева…
Глаза у него застыли, и Вэрни выпрямился. Прайс, слышавший последние слова Гэйнса, уже бежал по улице к земельной конторе.
Несколько человек пытались тушить пламя, заливая его водой из ведер.
— Похоже, что я у вас в долгу, маршал, — внезапно раздался голос Датча. — Но как вы оказались в Конюшне?
— Мэри просила меня заехать, когда я вернусь. Я увидел свет и подумал, что она седлает лошадь для прогулки, а потом услышал голос Гэйнса.
Он коротко рассказал о поездке на Ласт Ган Ридж и схватке с Макфанни.
— Значит, вы думаете, что на хребте есть серебро? — переспросил Датч.
— Конечно. Просто за кусок земли они не стали бы рвать друг другу глотки и убивать людей. Что касается Макфанни, то он просто был слишком жаден. Ему хотелось всего: женщин, денег, крови. Поэтому он умер…
В это время подошел Коллинз, и они втроем двинулись к офису Вэрни, где их ждал Прайс.
— Вот бумаги, маршал, — он протянул пакет. — Здесь смертный приговор Фрэнку Феннеру.
Вэрни быстро пробежал глазами мелко исписанные страницы, передал документы мэру и кивнул Прайсу.
— Джим, бери Эйба и еще пару человек и арестуй Феннера. Он, скорее всего, у себя в отеле.
Датч тщательно перечитал каждую страницу.
— То, о чем я вам говорил, — сказал Вэрни, дождавшись, когда мэр закончит читать. — На Ласт Ган Ридж огромные залежи серебряной руды.
Прайс с помощниками вернулся через десять минут, Феннера с ними не было.
— Уже смотался, — пояснил ганфайтер. — Клерк в отеле говорит, что Феннер стоял на веранде, когда мимо проехал Коллинз. У него в поводу была лошадь с телом Макфанни. Феннер тут же взял коня из конюшни отеля и ускакал.
— Наверняка, к банде с «Лэйзи Эм», — уверенно сказал Вэрни. — То есть, на Ласт Ган Ридж, — он повернулся к мэру: — Датч, соберите мне десять-пятнадцать помощников. Мы едем за ним и покончим с этим делом раз и навсегда. Билл, приведи наших людей. Нам понадобятся все, кого сможем найти.
В офисе остались только Вэрни и Прайс.
— Зачем это все, Кэш? — спросил ганфайтер. — Мэйсон убил твоего брата, и теперь, когда он сам мертв, нам здесь делать нечего.
Вэрни пожал плечами.
— Я и сам все время спрашиваю себя об этом. Не знаю, зачем я это делаю, Джим. Наверное, потому, что нужно закончить то, что начали.
— Это может стоить нам жизни, — мрачно заметил Прайс.
— Тебя это не касается. Я хочу, чтобы ты остался и следил за порядком в городе.
— Ничего не выйдет, Кэш. На этот раз я поеду с тобой.
До рассвета оставалось еще часа три, когда больше двадцати всадников во главе с маршалом, вздымая пыль, проскакали по улицам Крида.
Остановив отряд на одном из холмов, откуда просматривался Хребет Последнего Ружья, Вэрни подозвал Коллинза.
— Похоже, Билл, они устроили лагерь в камнях, там, где когда-то отбивались от индейцев охотники, — сказал он, кивнув на отблеск костра на гребне хребта.
— Еще слишком темно, чтобы сказать наверняка, но лучшего места им здесь не найти, маршал,
Вэрни собрал своих людей в круг и объяснил ситуацию.
— Этот лагерь в камнях не хуже форта. Если мы атакуем их в лоб, то нас перестреляют прежде, чем кто-нибудь доберется до них. Поэтому я предлагаю поджечь траву и кустарник на западном склоне и таким образом вынудить Феннера и его людей уйти из укрытия. Ветер как раз такой, как нужно. Мы возьмем их лагерь в полукольцо с западной стороны и по моему сигналу подожжем траву, потом, как можно быстрее, переберемся на восточный склон и там будем ждать противника. Помните, что трава и кусты очень сухие. Действовать нужно очень быстро, иначе пламя отрежет нас самих.
Прошло еще около часа, прежде чем маршал с помощью Коллинза расставил людей на западном склоне.
— Ветер крепчает, — заметил Прайс, ни на шаг не отстававший от маршала. — Вряд ли мы сможем потом погасить пламя.
