Его серый в яблоках конь рвался на привязи, грызя удила и раздирая в кровь губы. Дрэйк быстро успокоил животное и, отвязав, бросил его в галоп, прежде чем его ноги коснулись стремени. Он попытался сдержать обезумевшего коня, но руки не слушались. Конь в поисках безопасного убежища инстинктивно кинулся к конюшне.
Незнакомец услышал конский топот прежде, чем заметил всадника на лошади. Он вскинул свой кольт как раз в тот момент, когда конь вынес отчаянно цепляющегося за гриву Дрэйка на середину улицы, залитой лунным светом. Дрэйк мельком заметил незнакомца и из последних сил попытался натянуть повод, чтобы развернуть лошадь от конюшни в другую сторону. Он лежал на спине, как индеец из племени команчей, сжимая ногами бока лошади. Строения попадались все реже… похоронная контора… церковь… дальше простиралась бесплодная пустыня.
Один патрон. Незнакомец тщательно прицелился, сделав поправку на скорость и расстояние до удаляющейся цели. Он отвел боек назад и отпустил. Грянул выстрел, но всадник остался в седле.
— Боже!
Боль едва не выкинула Дрэйка из седла. Он ухватился левой рукой за шею животного, в то время как правая беспомощно повисла, разбитая в локте пулей. Впереди лежала пустыня.
— Вырвался! — простонал он. Вырвался, но куда?
Незнакомец смотрел вслед удалявшемуся всаднику до тех пор, пока не исчезло облачко пыли, затем засунул кольт за пояс и огляделся вокруг себя. Пожара не было, но два верхних этажа и крыша были снесены начисто. На веранде стоял, отчаянно жестикулируя, Генри Белдинг, а Сара пыталась его успокоить.
Титус Андерсон выскользнул из темноты, придерживая на костлявых плечах потрепанный халат. Он перевел взгляд с лежащих на дороге трупов на полуразрушенный отель.
— Господи, помилуй! Что здесь происходит?
— Ничего страшного, — отозвался незнакомец. — Кто-то забыл запереть двери на ночь, и в дом проникли чужие собаки.
— Боже!.. Боже… — причитал цирюльник.
Из темноты спешили заспанные люди. Один из них принес фонарь, луч света упал на мертвое окровавленное лицо Моргана Аллена.
— Что здесь произошло? — Голос Калеба Боувена от страха срывался на крик.
— Взаимонепоиимание, — ответил незнакомец. — Лучше достаньте фургон и несколько человек с лопатами.
Боувен оглянулся по сторонам, светя себе фонарем. Его губы молча шевелились, подсчитывая количество тел на дороге и веранде отеля.
— Пятеро! О господи, пять человек!
— Да, похоже на то, — равнодушно заметил незнакомец. — У вас впереди работа на всю ночь.
— Да, сэр, — медленно проговорил Боувен, — это уж точно.
Со ступенек отеля мячиком скатился Генри Белдинг. За ним бежала Сара, пытаясь его удержать. Она была в длинной серой хлопчатой ночной рубашке, и ее длинные темные волосы свободно спадали ей на плечи. Незнакомец не отрывал от нее глаз, не обращая внимания на бледного как мел Белдинга.
— Мой отель! — выл Белдинг. — Что вы собираетесь с ним делать?
— Я из него съеду. Это не вполне подходящее место для жилья.
— Ты, сво… — Белдинг проглотил конец слова, сдерживая ярость.
Незнакомец холодно посмотрел на него.
— Это ваши друзья, мистер. Лучше возьмите лопату и помогите их захоронить.
Ярость и храбрость мигом покинули Белдинга. Он стоял посреди улицы в серой ночной рубашке, и на его лице читались страх и растерянность. Он сделал шаг в сторону Калеба Боувена, но Сара твердо взяла его за руку. Ее щеки пылали, глаза горели.
— Нет, ты вернешься в кровать. Этот человек не должен указывать, что тебе делать.
— Оставь меня, Сара, — прошептал Белдинг. — Оставь меня!
Он высвободил свою руку и направился к небольшой группе людей, собирающейся вокруг гробовщика.
— Как ты смеешь? — выдохнула Сара. Она стояла перед ним в решительной позе, заглядывая в его глаза.
— Таков его выбор, — сказал незнакомец. — Не по-христиански заставлять мертвых лежать посредине улицы.
— Которых убили вы! — резко ответила она.
— Которые пришли, чтобы убить меня, Сара. — Он крепко взял ее за руку. — Сейчас середина ночи. Я хочу вернуться в кровать.
Она мрачно рассмеялась и кивнула головой в сторону отеля.
— В этом отеле не осталось ни одной приличной комнаты, в которой можно было бы переночевать.
Его пальцы сомкнулись сильнее.
— Кроме вашей.
Она взглянула на него с изумлением.
— Нет, нет!
— Да, Сара.
Он сделал шаг в сторону отеля, увлекая ее за собой.
— Нет! Пожалуйста! Не делайте этого!
Но она уже шла за ним. Он вел ее с уверенностью, и она следовала за ним, лишь изредка бросая умоляющие взгляды на мужа.
— Генри!
Белдинг сжал кулаки и посмотрел в небо. Его глаза были сухи. Звезды жили своей жизнью. Так написано в Библии. Он бессилен что-либо сделать.
— Генри!
Она звала его уже из холла, но он не сделал никакой попытки покинуть Боувена, Эзру Малкина и Титуса Андерсона. Они с интересом наблюдали за ним в ожидании, что же он предпримет.
Тишину нарушил Калеб Боувен.
— Пошли за фургоном. Займемся похоронами.
Из темноты конюшни показался Мордекай Форчун и заковылял в сторону отеля. Тяжелые револьверы били его по ногам, и он постоянно подтягивал сползающую портупею. Боувен с остальными мужчинами прошли мимо него, освещая себе путь фонарем. На Мордекая они не обратили внимания. Он не был им нужен для предстоящей работы.
У тела Моргана Аллена Мордекай задержался.
— Добрый вечер, мистер Большой человек, — пробормотал он и продолжил свой путь.
На первом этаже в комнате Белдингов горел свет. Мордекай долго смотрел на освещенное окно и, когда свет наконец погас, улыбнулся. Он видел, как в отель вошли Сара Белдинг и незнакомец и как Генри Белдинг покинул город с остальной группой людей. Это зрелище наполнило его непонятным удовлетворением. Все казалось… в порядке. Он присел на нижнюю ступеньку лестницы, привалившись спиной к деревянному столбу. На улице было спокойно, царила мертвая тишина, но в темноте могли скрываться люди. Мордекай потрогал звезду на груди, достал один из своих револьверов из кобуры, взвел курок и положил его себе на колени.
Ее тело было прохладным под тонкой ночной рубашкой. Он сбросил тесемки с ее плеч, и рубашка упала к ее ногам. Сара стояла перед ним как изваяние из слоновой кости. Он поцеловал ее, и ее губы были теплыми и податливыми.
— Сара!
Имя как вздох издалека. Он поцеловал ее снова и провел рукой по шелковистой коже.
— Сара!
Ее тело напряглось под осторожной лаской его сильных рук, и она почувствовала, что падает… падает… падает куда-то в бесконечность.
— Сара!
