Зейн Грей - Техасский рейнджер ; Клан Аризоны

Он глядел сверху вниз на хрупкую нежную девушку в мятом и измызганном платье, растрепанную, с бледным и спокойным лицом, слегка нахмуренным во сне, с длинными темными ресницами, лежащими на щеках, и ему казалось, что он видит ее слабость, ее прелесть, ее женственность, как никогда прежде. Если бы не он, она лежала бы сейчас там, в хижине Блэнда, растерзанная, изуродованная, уничтоженная. Сознание своей причастности к ее спасению вызывало в нем чувство ответственности за ее дальнейшую судьбу. Она была молода, избавлена от нависшей над ней тяжелой угрозы; она забудет все и заживет счастливо; она станет доброй матерью и женой для какого-нибудь хорошего человека. Эта мысль почему-то задевала его сердце. Его поступки, смертельно опасные порой, были обусловлены благородными устремлениями и помогали ему сохранять ускользающую надежду. Ни разу с тех пор, как мысль о Дженни проникла в его сознание, страшные призраки не приходили, чтобы мучить его.

Завтра она окажется среди добрых, порядочных людей и, возможно, отыщет своих родных. Он благодарил Господа за это; и все же какая-то неясная щемящая боль неизменно таилась в его груди.

Дженни проспала больше половины дня. Дьюан бодрствовал, постоянно будучи настороже, стоял ли он, сидел или шагал из угла в угол. Дождь с монотонным постоянством стучал по крыше и время от времени вместе с порывом ветра залетал внутрь хижины. Лошади стояли снаружи под навесом, который обеспечивал плохое укрытие, и они беспокойно переступали ногами. Дьюан держал их взнузданными и оседланными.

Где-то далеко за полдень Дженни наконец проснулась. Они приготовили еду, и потом сидели перед маленьким очагом, следя за пляшущими язычками огня. Дженни, как заметил Дьюан, никогда не переставала быть трагической фигурой, бедной печальной девушкой, весьма далекой от ясного и безмятежного восприятия окружающего. Но сегодня присущая ей характерная черта — постоянно испытывать какую-то неясную тревогу и беспокойство — особенно поразила его. Впрочем, он отнес это за счет долгого нервного напряжения и волнения перед приближающимся концом их путешествия. И тем не менее, когда глаза ее останавливались на нем, казалось, что думает она вовсе не о своей свободе и не о будущем.

— Завтра в это время ты будешь в Шельбивилле, — сказал он.

— А где будешь ты? — быстро спросила она.

— Я? О, я буду на пути к какому-нибудь уединенному местечку, — ответил он.

Девушка вздрогнула, словно от озноба:

— Я родилась в Техасе. Я помню, какая горькая и тяжелая судьба выпала на долю моих родителей. Но как бы ни бедны они были, у них была крыша над головой, огонь в очаге, теплая постель и близкие люди, любившие их. А ты, Дьюан — о, Боже мой! Что за жизнь ожидает тебя? Ты вечно должен будешь скитаться, прятаться, вечно быть настороже. Ни нормальной пищи, ни подушки, ни дружеского слова, ни женской руки! Лошади, револьверы, дороги, скалы, звериные норы — вот что станет главным в твоей жизни. Ты вынужден будешь куда-то бежать, ехать, скрываться, убивать, пока не встретишь…

Всхлипнув, она замолкла и уронила голову на колени. Дьюан был немало удивлен и глубоко тронут ее порывом.

— Девочка моя, спасибо тебе за добрые мысли обо мне, — сказал он с дрожью в голосе. — Ты не представляешь, как много они значат для меня!

Дженни подняла залитое слезами лицо, красноречивое, прекрасное.

— Я слышала, что лучшие люди становятся здесь дурными. Но только не ты! Обещай мне! Я никогда не встречала никого… похожего на тебя. Я… я… возможно, мы никогда больше не встретимся… Но я никогда не забуду тебя. Я буду молиться за тебя и постараюсь… как-нибудь помочь тебе. Не отчаивайся. Никогда не поздно вернуться. Надежда сохраняла мне жизнь — там, у Блэнда, — до того, как пришел ты. Я была всего лишь слабой бедной девушкой. Но я могла надеяться, и ты тоже. Держись подальше от людей. Стань одиноким волком. Борись за жизнь. Терпи свое изгнание… и, может быть… когда-нибудь…

Голос изменил ей. Дьюан сжал ее ладонь и с чувством столь же глубоким, как и то, что прозвучало в ее голосе, обещал помнить ее слова. В своей тревоге с нем она высказала поистине мудрые мысли — указала на единственный возможный путь.

Бдительность Дьюана, притупленная на несколько мгновений столь неожиданным и бурным проявлением чувств обычно скромной и застенчивой девушки, восстановилось не раньше, чем он обнаружил, что гнедой, на котором ехала Дженни, сорвался с привязи и убежал. Мягкая влажная почва приглушила топот его копыт. Но следы его четко выделялись в грязи. Неподалеку виднелись заросли мескитовых кустов, куда лошадь могла забрести в поисках пастбища. Оказалось, однако, что все произошло совсем иначе.

Дьюан не хотел оставлять Дженни одну в хижине у самой дороги. Поэтому он усадил ее на свою лошадь и велел следовать за ним. Дождь на время прекратился, хотя гроза, по-видимому, еще не прошла. Следы вели вверх по неглубокому оврагу до плоской равнины, сплошь поросшей мескитами, грушевидными кактусами и колючим кустарником, так что проехать туда верхом было невозможно. Время уплывало с катастрофической быстротой. Вскоре наступит ночь. Он не мог рассчитывать на то, что Дженни сумеет следовать за ним достаточно быстро пешком через колючие заросли. Поэтому он решил рискнуть оставить Дженни у границы кустарника и отправиться на поиски лошади одному.

Когда он вошел в густую поросль, неожиданный звук заставил его насторожиться. Был ли это хруст сухой ветки, на которую он наступил невзначай, или звук донесся со стороны? Он услыхал топот копыт своего вороного, беспокойно переступавшего с ноги на ногу. Затем все стихло. Тем не менее, он продолжал прислушиваться, не удовлетворившись наступившей тишиной. Он вообще не испытывал чувства удовлетворения, если дело касалось вопросов безопасности; он слишком хорошо знал, что для него в этой стране безопасности не будет никогда.

Гнедой проложил целую просеку в густых зарослях. Дьюан никак не мог понять, что привлекло его сюда? Конечно же, не пастбище, поскольку здесь не было ни клочка травы. Наконец, он услышал впереди топот лошадиных копыт и бросился туда. Глубокая вязкая грязь и острые колючки затрудняли движение. Он почти приблизился к гнедому, когда внезапно натолкнулся на множество лошадиных следов.

Дьюан наклонился, чтобы рассмотреть их повнимательнее, и с тревогой убедился, что они были оставлены очень недавно, сразу, как только прекратился дождь. Это были следы хорошо подкованных лошадей. Дьюан выпрямился и осторожно огляделся вокруг. Его немедленным решением было вернуться назад к Дженни. Но он уже довольно далеко углубился в заросли, чтобы быстро проделать обратную дорогу. Один или два раза ему показалось, будто он слышит треск в кустах, но он не останавливался. Теперь он был совершенно уверен, что им грозит опасность.