После этого я год служил в Западном Берлине и ФРГ, а затем был переведен в Сайгон и вел войну с партизанами в джунглях Вьетнама. Снова был ранен, попал в плен, бежал. И все это убедило меня, что я слишком долго испытывал судьбу. Я решил вернуться к гражданской жизни и заняться писательским ремеслом.
Автомобиль замедлил ход, и я увидел двух всадников, спускавшихся по склону горы. Один из них суховатый старик с широкой, но довольно неприятной улыбкой. Второй крепкого сложения, лет тридцати пяти. Оба вооружены.
Когда они подъехали к нам, Рис остановил машину.
Это писатель, сказал он. Зовут Шеридан.
Затем представил их:
Дэд Стайлз и Рип Ааркер. Уже много лет работают в Ягодном.
Когда мы снова тронулись, я заметил:
Они вооружены.
Ясное дело. Нам доводится сталкиваться с конокрадами и ворами, а до шерифа путь неблизкий. Шериф не любит, чтоб его беспокоили, а у меня значок помощника шерифа.
А что, конокрады разве проблема?
А то как же. Они приезжают с грузовиками и скотовозными трайлерами. Выгрузят своих лошадок, прорежут брешь в проволочном заборе, отловят несколько голов скота и снимаются. Хотя обычно далеко уйти им не удается. У нас не забалуешь. Однако единственно, как можно отсюда смыться, ежели без нашего согласия, так это обернуться птицей.
А что, они сопротивление оказывают? Я имею в виду конокрадов.
Ага, а кому ж охота попадаться, тем более они знают, чего их ждет.
Машина подкатила к дому, и, честно говоря, я был рад избавиться от общества Флойда Риса, так как оно не особенно пришлось мне по душе.
Мексиканец, одетый в белую куртку, вынул из багажника мой чемодан и пишущую машинку. В это время по ступенькам крыльца навстречу спустился Колин Уэллз, держа в руке бокал.
Добро пожаловать в Ягодное! Заходите, выпьем. Вы как раз вовремя. Мы с вами успеем выпить перед тем, как позовут к ужину!
На пороге стояла сероглазая девушка с темными волосами, одетая в бежевые брюки и блузку. В ее взгляде не читалось особой радости от моего появления. Не был он и оценивающим. Скорее удивленный и несколько настороженный, подумал я.
Моя невестка, Шеридан, Белл Досон, сказал Колин.
Белл, а это писатель, о котором я рассказывал.
Очень приятно, у нее была быстро вспыхивающая и дружелюбная улыбка. Читателю всегда приятно познакомиться с писателем.
И наоборот, сказал я, улыбаясь в ответ, но не пугайтесь, я не собираюсь допрашивать вас, читали ли вы мои произведения.
А ведь я читала, мистер Шеридан! Причем все, насколько знаю. У вас дар, истинный дар воссоздать прошлое.
Это не дар. Скорее большая тяжелая, кропотливая работа. Приходится рыться в старых газетах, каталогах, дневниках, отчетах судебных медиков, других документах, которые попадаются в руки.
Я посмотрел в сторону и приметил метрах в трехстах за корралями низкое приземистое здание. Оно стояло почти на гребне холма. Построено оно было из природного камня, без окон, только небольшие узкие бойницы, из которых можно вести ружейный огонь. В памяти моей всплыли слова из дневника Джона Туми:
«И на второй день мы начали строить форт, где можно было бы укрыться от нападения апачей. Когда мы закончили, получилось низкое каменное здание. Оно стоит на вершине холма, недалеко от ручья».
Осторожнее, мистер Шеридан, сказала Белл с иронией. Вы проявляете слишком откровенное любопытство.
Вон то каменное строение напомнило мне о доме. И я на мгновение забылся.
Оно уже стояло, когда дед Колина решил здесь обосноваться. Сейчас его используют для хранения старой упряжи, седел и разных инструментов. Так, сарай, куда сваливают всякую всячину.
Четыре тысячи голов скота и двадцать семь человек. Они дошли сюда.
Бурбон, не так ли? Колин Уэллз подошел ко мне, протягивая бокал. Я помню, кто что пьет. Если вас что интересует, хотите узнать что о ранчо, можете спросить Белл. Она знает о нем не меньше меня.
Девяносто лет срок немалый, и вряд ли мне удастся найти какие-то следы. Этот старый форт, скорее всего, просто один из многих подобных. Прошлое слишком свежо в моей памяти, поскольку я так много работал с ним, переживая события минувших дней, при написании книг и в период подготовительной работы.
Вы, вероятно, хотите передохнуть с дороги, сказала Белл несколько резким голосом. Берите бокал с собой, и я провожу вас в вашу комнату.
Покажи гостю бассейн, Белл. Вполне вероятно, что мы будем ждать его именно там. Если захотите искупаться, Шеридан, надевайте плавки, и вперед.
Она провела меня аркадой, окружавшей с трех сторон открытый внутренний дворик, мимо дверей, ведущих в остальные комнаты, и, наконец, остановилась у фонтана. Вокруг росли пальмы и цветы, отчего создавалось ощущение тенистой прохлады.
Прямо, под аркой, будет бассейн, сказала Белл. Я уже заметил голубой блеск воды в проеме.
Спасибо.
Она собралась было уходить, но задержалась.
Мистер Шеридан, сказала она, стараясь говорить тихо, но ясно, будь я на вашем месте, я бы постаралась под любым предлогом сбежать отсюда побыстрее, завтра же утром. А когда доберетесь до города, то, если вы человек с умом, постараетесь и из Аризоны убраться побыстрее.
Боюсь, не понимаю, о чем вы?
Я читала ваши книги, мистер Шеридан. Никто другой здесь их не читал. Может, я говорю глупость, и вам именно это и кажется, но уезжайте завтра же утром. И, пожалуйста, не говорите никому, что я вам сейчас сказала.
Но мои книги совершенно безвредны.
Вы слишком тщательно изучаете материал, на котором строятся ваши книги, мистер Шеридан, поэтому книга, которую вы напишите, может оказаться весьма опасной. Я не знаю, почему вас сюда пригласили, но вы должны понять, что здесь мало интересуются книгами, а тем более писателями... Скорее, наоборот. Колин любит гостей, но не терпит присутствия незнакомых людей. По какой-то причине, мистер Шеридан, к вам у них особый интерес.
Колин Уэллз представил вас как свою родственницу.
Его брат был женат на моей сестре.
Был?
Они погибли оба, когда машина, в которой они ехали, сорвалась со скалы, недалеко от дома.
Простите.
Она ушла, а я смотрел ей вслед. Милая девушка, но странная.
Чего ради ей взбрело в голову предупреждать меня? Эти люди приходились ей родственниками, хоть и не кровными. Может, она просто неврастеничка? Но мне не верилось. Она производила впечатление умной, образованной девушки, не склонной впадать в панику.
И в ее словах был смысл. Почему меня вообще сюда пригласили? Как могло случиться, что меня пригласили именно в это место, куда я так жаждал попасть? Рассчитывали на то, что мое пребывание здесь послужит дополнительной рекламой и позволит в будущем заключать более выгодные сделки? Или просто «коллекционировали знаменитостей»? Ни то, ни другое не казалось правдоподобным. Внезапно я ощутил новый острый приступ беспокойства, не покидавшего меня с того самого момента, как я увидел труп Мануэля Альвареса.
