"Сеньорита могла выехать ему навстречу… Или Морис зашел к ним в дом?
Где они сейчас? В лесу или в доме? Если они в лесу, то знает ли об этом дон Сильвио? Если же Морис в гостях у них, то как к этому относится дядя Исидоры, и вообще дома ли он сам?"
Размышления Луизы были прерваны ржанием лошади и позвякиванием подков о камень на дороге.
Луиза посмотрела вниз. Мустангер поднимался прямо к ней по обрывистому склону. Она могла бы заметить его и раньше, если бы не всматривалась так внимательно в даль.
Он был по-прежнему один; и не было никаких оснований предполагать, что он недавно расстался с кем-то и тем более с возлюбленной.
Прятаться было поздно. Крапчатый мустанг уже ответил на приветствие старого знакомого. Всадница была вынуждена остаться на месте, поджидая мустангера.
– Здравствуйте, мисс Пойндекстер, – сказал он, подъезжая. В прерии не принято, чтобы дамы здоровались первыми. – Вы одна?
– Одна, сэр. Почему вы удивляетесь?
– Заросли – не очень подходящее место для таких прогулок. Впрочем, вы мне как-то говорили, что вам нравятся прогулки в одиночестве.
– Вам они тоже как будто нравятся, мистер Джеральд. Только вряд ли вы страдаете от одиночества… Не так ли?
– Я езжу один именно потому, что люблю одиночество. К сожалению, мне приходится жить в гостинице. Там настолько шумно, что и здоровому человеку тяжело, – а я это особенно остро чувствую. Поэтому прогулка верхом по этим тихим местам доставляет мне несказанное наслаждение. Прохладная тень акаций и ветерок, неутомимо играющий веерообразной листвой, могут восстановить силы даже умирающего. Вы не находите?
– Вам лучше судить об этом, – смущенно ответила Луиза. -Ведь вы так часто посещаете эти места…
– Часто! Я только второй раз проезжаю здесь, с тех пор как снова смог сесть в седло… Но, простите, мисс Пойндекстер… откуда вы знаете, что я проезжал здесь?
– Ах, – ответила Луиза, краснея и бледнея, – я не могла не заметить этого! Я привыкла проводить большую часть дня на асотее. Там так приятно – чудесный вид, и особенно хорошо по утрам, когда дует прохладный ветерок и пение птиц доносится со всех сторон из сада… С нашей крыши далеко видна эта дорога. И я видела вас, когда вы проезжали мимо, то есть пока вы не скрылись под тенью акаций.
– Значит, вы видели меня? – сказал Морис, смутившись. Но его смущение было вызвано не ее последней фразой, которой он просто не понял: он вспомнил, как смотрел на асиенду, остановившись за рощицей.
– Ну конечно. Ведь дорога проходит в шестистах ярдах от нашего дома. Я даже смогла разглядеть ту сеньориту, которая проезжала здесь верхом, хотя ее лошадь не так заметна, как ваша. Я видела, как она искусно набросила лассо на шею бедной маленькой антилопы, и сразу догадалась, что это та самая молодая девушка, о талантах которой вы мне так любезно рассказывали.
– Исидора?
– Исидора!
– Ах, да! Она ведь здесь гостила некоторое время.
– И была очень внимательна к мистеру Джеральду?
– Да, вы правы, она действительно была очень добра, хотя я еще не имел возможности поблагодарить ее. Несмотря на ее дружеское отношение ко мне, она ненавидит нас, иностранцев-захватчиков, и никогда не согласилась бы переступить порог гостиницы мистера Обердофера.
– В самом деле? Наверно, она предпочитает видеться с вами под тенью акаций?
– Я совсем не видел ее – во всяком случае, уже много месяцев – и, вероятно, не увижу еще долго: она вернулась домой на Рио-Гранде.
– Это правда, мистер Джеральд? Вы не видели ее с тех пор… Она уехала от своего дяди?
– Да, она уехала! – ответил Морис с удивлением. -Конечно, я ее не видел и узнал, что она здесь гостила, только потому, что, пока я лежал, она присылала мне всякие лакомства, которые, по правде сказать, были очень кстати. Кухня гостиницы Обердофера не заслуживает особых похвал, да и его отношение ко мне оставляет желать лучшего. Донья Исидора, надо сказать, очень щедро отблагодарила меня за ту маленькую услугу, которую я ей когда-то оказал.
– Услугу? Можно спросить, какую, мистер Джеральд?
– Конечно. Это вышло случайно. Мне посчастливилось однажды вырвать донью Исидору из рук индейцев – Дикого Кота и его соплеменников, семинолов. Они напали на нее, когда она ехала от Рио-Гранде к берегам Леоны навестить своего дядю, дона Сильвио Мартинеса, – вон там виднеется его дом. Негодяи были пьяны, и ей угрожала если не смерть, то во всяком случае большая опасность. Бедняжке было бы очень трудно ускользнуть от них, если бы я не подоспел вовремя.
– Это вы называете маленькой услугой? Вы очень скромны, мистер Джеральд. Если бы я попала в подобное положение и кто-нибудь спас меня, то…
– Чем бы вы отплатили ему? – спросил мустангер с волнением.
– Я полюбила бы его, – быстро ответила Луиза.
– Если это так, -прошептал Морис, наклонишпись к Луизе, -я отдал бы полжизни, чтобы увидеть вас в руках Дикого Кота и его пьяных товарищей, и еще полжизни, чтобы спасти вас от них!
– Это правда, Морис Джеральд? Не шутите-ведь я не ребенок. Я хочу знать правду! Скажите, вы искренни со мной?
– Поверьте мне, это правда!
Луиза Пойндекстер приподнялась в стременах и положила руку на плечо мустангера. Отвечая на его поцелуй, она горячо прошептала:
– Я люблю тебя!
Глава XXVIII. ОТНЯТОЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ
С тех пор как в Техасе появились англосаксонские переселенцы, – можно даже сказать, со времени колонизации Техаса потомками конквистадоров, что случилось на столетие раньше, – самым важным для ее жителей были отношения с индейцами.
Были ли индейцы, законные хозяева страны, в состоянии войны с переселенцами или же с ними удавалось заключить перемирие-все равно они оставались постоянной темой разговоров. В первом случае толковали о нависшей опасности, во втором – обсуждался вопрос, надолго ли краснокожие вожди решили закопать свои томагавки[34].
Эта тема обсуждалась везде и всюду – за завтраком, обедом или ужином. В асиенде ли плантатора или же в лачуге охотников слова «медведь», «пума», «пекари»[35]произносились реже и с меньшим страхом, чем слово «индеец». Индейцами в Техасе пугали детей, но и родители боялись их не меньше.
Даже высокие каменные стены Каса-дель-Корво, делавшие асиенду похожей на крепость, не избавили ее обитателей от страхов, волновавших население всей пограничной полосы.
До сих пор семья Пойндекстера имела лишь слабое представление об индейцах, и то только понаслышке; но день за днем она все больше узнавала о «грозе здешних мест».
Они уже начинали верить, что эта опасность не простая выдумка; а если кто-нибудь еще сомневался, то письмо от майора, коменданта форта, присланное недели через две после пикника, должно было рассеять последние сомнения.
