Но вот вагоны опустели, я повернулся, чтобы продолжить свой путь, когда что-то вдруг привлекло мое внимание…
На платформе стоял он, Феликс Янт, пристально глядя на меня. А чуть дальше за ним у края платформы — невысокий плотный мужчина с широким лицом и черным котелком на голове: черный сюртук распахнут, на животе поблескивает золотая цепочка, с которой свисают какие-то трудно различимые на таком расстоянии побрякушки. Рядом — женщина, очень хорошо знакомая мне женщина, и сутулый пожилой человек в белой плантаторской шляпе. Один из мужчин — тот самый таинственный Джозеф Врайдаг? При виде этой компании я остолбенел.
От «Тремонта» ко мне быстро приближался кто-то еще, но я не мог оторвать глаз от Феликса, хотя боковое зрение замечало все вокруг.
Слева натужно пыхтел, выбрасывая белые клубы пара, паровоз, его механизмы еще «переживали» тяжелый подъем; справа — пустая площадь и всего несколько отдельно стоявших домов…
Вот она, неминуемая развязка. Моя широкополая шляпа низко надвинута на глаза. Папина шляпа. Одна из его личных вещей, которые он мне оставил. Интересно, узнает ли ее Феликс?
Ненависти я не испытывал. Феликс ненавидел папу и подло убил его сзади, и тем не менее ненависти к нему в моей душе не шевельнулось — только мрачное принятие неизбежного и легкое чувство тревоги за возможный исход. Если кто по-настоящему и вызывал у меня беспокойство и даже какой-то непонятный страх, так это Делфина. Чего от нее ожидать? И что делать, если она вдруг вытащит револьвер и начнет палить? Смогу ли я выстрелить в женщину? В принципе смогу, если, конечно, придется защищаться, но лучше бы она не приезжала сюда!
— Янт! — громко и отчетливо произнес я. — У тебя еще есть время сесть на поезд и вернуться домой.
От этих слов он как бы застыл на месте. Плотный мужчина тоже остановился. Только Делфина продолжала идти ко мне, и вдруг, сам не знаю почему, меня захлестнула волна дикой паники.
Что она задумала? Что…
— Кирни, — сладким голоском пропела она на ходу, — сколько лет, сколько зим! Как же давно это было! Мы та-а-а-к рады видеть тебя!
Вокруг толпилось полно мужчин, женщин и детей, которые никого из нас не знали, людей, которые видели только, как красивая женщина спешит к молодому человеку, шумно выражая естественную радость от встречи с давним другом или близким родственником.
Она специально говорила очень громко, почти кричала, чтобы все слышали ее слова.
— Кирни, о мой мальчик! Как же давно мы не виделись, дорогой! Дай же мне снова обнять тебя! Как я хочу…
Убить тебя, закончил я за нее в уме. Или держать в своих объятиях, пока это не сделают другие! А я стоял оцепенев, не в состоянии ни стрелять, ни сопротивляться. Мог только повернуться и убежать или дать им себя убить…
Именно в этот момент мимо меня кто-то пробежал, и я услышал знакомый, очень хорошо знакомый голос:
— Делфи! Ну надо же! Господи, какая же радость видеть всех вас тут вдали от дома! Делфи, моя милая Делфи!
Лаура! Боже мой…
— Куда ты?! Стой! Не надо! — отчаянно крикнул я ей вслед.
Напрасно. Не слыша или не желая услышать, она устремилась прямо навстречу Делфине. Та попыталась было уклониться, резко свернула в сторону, но Лаура все-таки схватила ее за руку, плотно прижалась к ней, обняла за плечи.
— Делфи, дорогая! Ты ни капельки не изменилась! Как и раньше, гоняешься за молоденькими парнями? Да еще за какими молоденькими! Делфи, он же тебе годится в сыновья! Если не во внуки!
Делфина, не скрывая злости и раздражения, изо всех сил старалась освободиться, но Лаура крепко держала ее за руку. Тогда, поняв, что уловка не удалась, Феликс и тот второй двинулись ко мне. Я увидел, как плотный мужчина в котелке быстро сунул руку за отворот сюртука.
На Западе мало кто тогда знал о наплечных кобурах, но мне уже довелось видеть такое в Канзас-Сити, поэтому, не дожидаясь, пока его рука появится с револьвером, я выхватил из-за пояса свой шестизарядник и несколько раз подряд выстрелил в него. Не думая, не размышляя. Спокойно и хладнокровно. Затем моментально перевел дуло на Феликса Янта. Но… стрелять пришлось бы мимо все еще возившихся Делфины и Лауры. Он поднял револьвер и целился в меня словно на дуэли… И тут совершенно неожиданно откуда-то сбоку прогремел выстрел… Не мой и не Феликса Янта, который конвульсивно дернулся от удара пули и начал медленно оседать.
Рядом со мной оказался неизвестно откуда взявшийся Пистолет. И тут же сделал еще один выстрел в Янта, неуклюже пытавшегося дотянуться до своего револьвера.
Мы подошли ближе.
Феликс полулежал на боку на дощатом настиле платформы: кровь вокруг, кровь на его рубашке, кровь на серых безукоризненно отглаженных брюках…
— С самого начала, — натужно дыша, пробормотал он, не сводя с меня взгляда, — с того самого первого дня в Рико, я… — Он помолчал, передыхая. — Я знал… Кирни, я… Я рад, что… это не ты…
К нам начали подходить люди. Оживленно переговариваясь, они толпились вокруг.
— Зло! — уже заплетавшимся языком прошептал Феликс Янт, устремляя затуманенный взор куда-то поверх наших голов. — Зло! Мы все, Янты, Кабанас, Лолонессы… зло в проклятье! Все до одного, все…
В мою ладонь скользнула чья-то нежная рука.
— Лаура!
— Все, пошли отсюда, — произнес Пистолет.
Сзади раздался пронзительный свисток, и паровоз громко запыхтел. Он отправлялся в обратный путь. Я оглянулся: кучка любопытных сгрудилась над Янтом и плотным мужчиной в черном котелке — очевидно, Врайдагом.
— Делфина! — вдруг вспомнил я. — Где…
— Она в поезде, — спокойно ответила Лаура. — Я посадила ее в вагон вместе с пожилым мужчиной, который ее сопровождал… ну тот, в белой шляпе. Он попросил передать тебе, что его зовут Толберт. Не знаю почему, но когда он велел ей садиться на поезд, она даже не пыталась возражать, просто молча поднялась по ступеням.
— Да, папа упоминал о нем.
Я смутно помнил его слова о том, что в случае нужды или крупных неприятностей мне надо обратиться к старине Толберту… Он поможет.
Лаура еще крепче сжала мою ладонь.
— Их уже нет. Пошли домой, — сказала она и повернулась к Пистолету. — Ты тоже. Теперь ты член семьи.
Когда мы подошли к дому, там на нижней ступеньке крыльца сидел Берне. Собственной персоной.
— Твоя мама предложила мне войти, но я подумал, лучше подождать здесь, — обратился он к Лауре.
— Вышло чуть дольше, чем ожидал, — как бы извинился я, но веселым и бодрым голосом.
Берне согласно кивнул.
— Да, вижу, вернулся. И, как всегда, не забыл притащить с собой очередную головную боль.
— Ну разве можно отвечать за действия других? Ведь я вернулся. Как обещал вам и мисс Лауре Маккре. Зато завтра, завтра, мистер Берне, нам с мисс Лаурой Маккре предстоит встреча с небесным правителем, который наконец-то позволит нам ходить в одной упряжке… Да, кстати, не окажете ли вы мне еще одну услугу, если, конечно, не возражаете?
