Как бы в ответ на эти слова сквозь тучи проглянул тонкий солнечный луч и упал на каменную стену позади индейцев. Они переглянулись, и на лицах, по которым только что блуждала растерянность, появились улыбки. Дикари расстелили свои вещи, понимая, что кожаная одежда будет сохнуть долго, и устроились на валунах, неторопливо доставая мешочки с порошком чёрной краски и коробочки с бизоньим жиром. Из длинных круглых коробок диаметром почти в ладонь они извлекли вороньи ожерелья, подготавливая их для окуривания шалфеем и сладкой травой.
Весь вечер они провели в церемониях.
Едва забрезжило утро, они сели на коней, одетые и раскрашенные по всем правилам, и поскакали по чуть видимой в траве тропке. По левую руку от них шумел Боевой Ручей, устремляясь к Доброй Реке, на берегу которой осталась их деревня. Впереди вздымались мрачные отроги Чёрных Холмов.
К полудню всадники увидели высланного вперёд разведчика. Он появился из-за мохнатых елей, обрамлявших подножие горы, и направился к отряду, иногда придерживая своего жеребца и заставляя его ехать по кругу, давая понять Лакотам, чтобы они поспешили к нему.
– Я видел трёх Васичей у истоков Боевого Ручья. Они делают что-то непонятное в воде, – сообщил он, – что-то высматривают. Они, должно быть, что-то потеряли.
– Три человека?
– Я столько видел. Там деревянный дом, в котором может жить гораздо больше, но я видел только троих. Если там живёт кто-то ещё, то сейчас их нет, ушли куда-то…
– Бледнолицые в Чёрных Холмах! Вонючие Бледнолицые прокрались на священную землю, как трусливые койоты, и теперь заражают своими болезнями траву и деревья! Они хотят осквернить весь наш край!
Добравшись до указанного места, индейцы притаились. Перед их глазами стояло кособокое строение, обшитое древесной корой. По всему берегу были разбросаны щепки, тут и сям лежали в опилках брёвна. Позади дома виднелись шесть лошадей.
Длинное, ровное, хорошо оструганное дерево с выдолбленным по всей длине ствола жёлобом с насыпанной в него землёй тянулось от склона горы к воде. Над ним стоял, склонившись, человек в пыльной одежде и постукивал по дну, встряхивая породу и ковыряясь в ней пальцами. Длинные седые волосы Бледнолицего свисали с задней части головы на плечи, но весь затылок был лысый и лоснился, как обглоданная кость. Лицо его заросло седой бородой почти до самых глаз.
Второй Бледнолицый сидел на корточках у самого ручья и, словно глубоко задумавшись, покачивал в руках плоскую посудину, медленно выплёскивая из неё воду. Он был одет в мятые тряпичные штаны и кожаную куртку с множеством заплат. Голову его прикрывала шляпа с провисшими полями.
Третьего белого индейцы разглядели в тени деревьев возле бревенчатого дома, перед дверью которого стоял невысокий стол. Этот человек гремел жестяной посудой и напевал что-то, временами покашливая. Позади стола потрескивал дымящийся костёр.
Лосиный Зуб знаками дал понять Лунному Свету, что спешится и обойдёт жилище Бледнолицых с обратной стороны, чтобы захватить лошадей. Лунный Свет кивнул и показал ожидавшим индейцам, чтобы набрались терпения. Через некоторое время он услышал троекратно повторившийся крик вороны, и сжал коленями своего послушного скакуна. Конь вынес его из зарослей.
– Хопо! Вперёд! Поехали! – Голос Лунного Света хрипло разорвал уютную тишину.
Индейцы шумно вылетели из рощи, похожие на оперённых чёрных демонов. Вороньи крылья вокруг их шеи судорожно встряхивались. Лошади подняли столб брызг и в мгновение ока перенесли всадников на берег, где лепилась к скале кособокая избушка. Белые люди застыли. Они не сразу бросились бежать к укрытию, но стояли несколько секунд и растерянно вертели головами.
Слепой Глаз первым подлетел к человеку с плоской посудиной в руках и пустил ему в грудь две стрелы. Скакавший следом за ним индеец с прицепленным к голове чучелом ястреба пронзительно закричал и хлестнул упавшего Бледнолицего своим луком, зарабатывая почётное прикосновение к врагу.
– Я ударил его! – громко закричал он.
Из домика полоснул ружейный огонь, и в воздухе расплылся сизый пороховой дым. Лунный Свет услышал, как пуля разбила ветку прямо над его головой. В поле его зрения ворвались два Лакота, разворачивающие лошадей. Ещё один свесился на бок коня, скрываясь от выстрела, но не удержался и покатился кубарем. Он тотчас поднялся и спрятался за толстый ствол спиленного дерева, что лежал поблизости.
Бородатый старик со сверкающей лысиной сделал несколько шагов и поднял с земли винтовку. Привязанный к ней кожаный ремень раскачивался и сбивал пыль с рукавов его рубашки. Мужчина не остановился и продолжал бежать в сторону избушки. Его руки нервно рвали затвор, но что-то не позволяло ему сделать выстрел.
Лунный Свет приближался к нему, вонзившись глазами в его блестящее темя, вокруг которого плескались редкие длинные волосы. Воздух громко растекался по лицу Лунного Света, будто прилипая к жирной краске на лбу и щеках. Словно преодолевая огромное сопротивление, ветер проскальзывал сквозь чёрные крылья вороны, колыхавшиеся около щёк дикаря. Гладкий затылок жертвы приближался, заполняя собой всё пространство. Вот уже стали ясно видны поры на коже, из которых торчали грязные седые волосы, и старческие пятна, вид которых вызвал у Лунного Света отвращение.
Лунный Свет с силой обрушил боевую палицу с каменным набалдашником на голову Бледнолицего. Послышался тупой удар. Лошадь пронесла дикаря дальше, а беглец ткнулся лицом в песок.
Лакоты кружили вокруг домика. С громким стуком стрелы втыкались в деревянные стены, отщепляя мелкие кусочки коры. На пороге распахнутой двери корчилась фигура в красной рубахе и пыталась руками выдернуть из своего живота стрелу. Перед входом распластался человек с двумя жестяными кружками в нелепо вывернутой руке.
Сквозь дымную пелену Лунный Свет увидел, что Лосиный Зуб и Хромой Каменный Телёнок поймали лошадей Бледнолицых и гнали их через ручей на противоположный берег.
Слепой Глаз носился перед окном избушки, заставляя своего коня то кружиться на месте, то подниматься на дыбы, и громко выкрикивал оскорбления стрелявшему в него врагу. Он не мог видеть человека, который скрывался в густой тени помещения, но колотил себя в грудь и потрясал над головой копьём с мохнатой связкой волос посередине древка. Его глаза углями горели на чёрном лице. Внезапно он ударил коня пятками и направил его прямо на окно, из которого высунулся ружейный ствол.
Раздался выстрел, второй. Слепой Глаз всколыхнулся, как мягкая крона дерева при внезапном порыве ветра, сорвался вниз. Пуля прошила его насквозь под левой ключицей.
