Макс Брэнд - Вне закона

— Тогда я успокою тебя, — произнес Энтони. — Это раньше Линмаусу было опасно появляться среди людей, а сейчас ему уже ничто не грозит.

— Я всегда молился за него, — улыбнулся брат Хуан, — но отныне ничто не омрачит его жизнь. Всевышний указал ему путь к добру и смирению!

Подъехав к дому, Энтони спрыгнул с лошади рядом с прохаживавшимся по двору банкиром. Уильям Оливер поздоровался с шерифом вежливо, но довольно сдержанно. Однако эта сухость в общении сразу же исчезла, как только Цыпленок рассказал банкиру о предсмертной исповеди Кресса.

— Судья! — громко крикнул мистер Оливер.

Судья Бор тотчас вышел из дома. Он был бледен, его пухлые щеки отвисли, глаза выглядели усталыми. На губах застыла кривая улыбка.

— Судья, у нас есть признание Джея Кресса, сделанное им перед смертью, — сообщил банкир. — Оказывается, Кресс вынудил Линмауса разыграть тот гнусный спектакль в салуне. Сделал он это с помощью денег, которые жульническим путем выиграл у Линмауса. У этого шулера были две монетки, каждая из которых имела на обеих сторонах одну и ту же чеканку. Представляете, какой мошенник? Линмаус, которому нужны были деньги, чтобы жениться на моей Кейт и завязать со своим преступным прошлым, попался на его удочку и сильно проигрался. Думаю, этого факта достаточно, чтобы ваше мнение о бедняге Линмаусе теперь изменилось. Что скажете, судья?

Бор вздохнул с явным облегчением.

— В суде я уже отсидел, Оливер, — заявил он. — Произнес последнюю речь и теперь уже светиться на людях не буду. С меня хватит. Хоть и сгорел мой дом, но у меня еще остались семья и ранчо. Больше ничего. А Ларри Линмаусу могу пожелать только счастья. Кстати, где же он сам?

— Да, где он? — оживился шериф. — Я тоже хочу пожелать ему счастья. И чем скорее, тем лучше.

— Не думаю, что он к вам сразу же выбежит, — улыбнулся Оливер. — Послушайте!

Он поднял руку, призывая к тишине. Но молчания собеседников совсем не потребовалось, чтобы услышать веселую музыку, радостный девичий смех, которому вторил мужской голос, раздававшиеся в доме банкира.

— Кажется, она ему что-то читает, — улыбаясь, предположил мистер Оливер. — Теперь им вместе всегда будет хорошо.

— А чья это лошадь на привязи? — поинтересовался шериф.

— Как чья? Это же Фортуна Линмауса! Ее только что привел Том Дэниельс. Кстати, шериф, Том Дэниельс вам не нужен? Может, у вас к нему какие-нибудь вопросы?

— Нет, — отмахнулся Цыпленок Энтони. — У меня к друзьям Ларри больше никаких вопросов нет. Ведь, чуть что, весь Крукт-Хорн встанет на их защиту. А, как сказал судья в своем выступлении, общественное мнение — это огромная сила.

— Ох, — вздохнув, произнес Бор, вспомнив свой недавний триумф, и тут же пожал плечами. — Да, общественное мнение — сила огромная, но сколько порой уходит времени, чтобы его создать! Оливер, как же я тогда был слеп!

Из дома послышался звонкий собачий лай.

— Это Джимми! — счастливо улыбаясь, пояснил судья. — Теперь он от Линмауса не отходит. Все пытается содрать с его лица бинты.

— А что, Ларри сильно обгорел? — озабоченно спросил шериф.

— Ожоговые пятна есть, — ответил судья, — и довольно обширные. Ничего, заживут! Главное у человека — его душа, а какая она у Ларри Линмауса, мы теперь знаем.

Галаад — персонаж из средневековой пьесы Мэллори о короле Артуре и рыцарях «Круглого стола»; образно — благородный, бескорыстный человек.