Лес обступил их, и скоро звуки выстрелов заглохли, словно за плотно закрытой дверью. Майвис бежал впереди, иногда останавливаясь и прислушиваясь.
— Наши лошади уже на месте, — сказал он, остановившись в очередной раз.
— Ты их слышишь?
— Их нельзя услышать. Сиу обмотали копыта и завязали им морды. Но запах спрятать нельзя.
Они шли между деревьями, держась в десятке шагов друг от друга. Впереди глуховато ухнула сова. Майвис остановился, похлопал руками по бокам и ухнул в ответ. Если бы Гончар не видел его, он был бы полностью уверен, что эти звуки издала сова, слетевшая с ветки.
Лошади стояли на поляне, залитой мертвенным светом луны. Ваталуз подвел вороного жеребца навстречу Степану и отдал повод.
— Твой конь злой. Если б я не завязал ему морду, он искусал бы всех наших лошадей.
— Не всех, только жеребцов, — ответил Гончар.
— Идем к пещерам, — сказал Майвис. — Держитесь за мной, но не слишком близко.
«Мы пришли, Милли, — думал Степан, стараясь унять нервную дрожь. — Только не подстрели меня, разбойница».
Лес становился все реже, деревья расступались все шире, и, наконец, Гончар остановился перед крутым травянистым склоном горы, усеянным валунами.
— Это Червивая Горка, — сказал Ваталуз. — Вся в норах, трещинах и пещерах, как изъеденный червями гриб.
Ехавший с краю Шонкито тихонько свистнул и показал на дерево, возле которого стоял. В корнях блестела лужа.
— Кровь. Сегодняшняя. Здесь лежал человек. Его утащили в сторону лагеря.
— Много перебитых веток, — сказал Высокий Волк. — Здесь был хороший бой.
— Девчонки ушли, — Майвис повернулся к Степану. — Придется их догонять. Думаю, что мы найдем их за горой. Я знаю, как они поступят. Одна уведет лошадей, чтобы оставить следы, а остальные спрячутся в пещерах.
Чем выше они поднимались в гору, тем больше следов боя попадалось на пути. В предрассветных сумерках на красноватых глыбах песчаника белели полосы и выщербленные лунки, оставленные пулями. Обогнув одну такую глыбу, Майвис остановился и свесился с седла, разглядывая что-то на земле. Когда он догнал Степана, лицо его было мрачнее обычного.
— Что ты увидел там?
— Кровь. Да, они будут в пещерах. С ранеными трудно оторваться от погони.
— Как мы их найдем?
— Ты когда-нибудь играл в прятки с младшими сестрами?
— У меня нет сестер.
— А я играл. И всегда их ловил. А ты спрашиваешь, как я их найду. Найду, не сомневайся. Надо спешить, брат. С рассветом сюда поднимутся солдаты. Надо спешить.
«Поздно, — подумал Гончар. — Слишком поздно».
— Ты прав, — сказал он. — Солдаты не успокоятся, пока не предъявят командирам трупы. Они знают, что у девчонок нет иного пути, только через гору. Солдаты поднимутся сюда, и пройдут дальше, и обшарят каждую дырку среди этих камней. Иди к девчонкам и найди их. А я останусь тут. Задержу солдат.
— Я могу их задержать не хуже тебя.
— Да. Конечно, можешь. Но я не смогу найти девчонок среди пещер. А ты найдешь.
Быстрый Лось услышал их негромкий разговор. Он подъехал ближе.
— Горящий Волк прав. Мы останемся здесь. Отличное место для боя. Патронов у нас много, есть вода и еда. Если твои сестры продержались тут целый день, почему мы не сможем?
— А ночью уйдем так же, как ушли они, — сказал Гончар. — Скажи только, где мы встретимся.
Майвис помотал головой.
— Брат, я еще не знаю, какую дорогу придется выбрать. Горбатый Медведь отправился на север, в Монтану. Там живут наши родичи, семья Маленького Волка. Туда ведут разные дороги. Ты найдешь нас за Йеллоустоном. Но как быть с твоей женой?
— Она сама что-нибудь придумает. Может быть, останется с вами. Милли привыкла жить под открытым небом.
— Мы пойдем через каньон Семи Озер. Ты догонишь нас, если будешь двигаться вдоль реки Хампы.
— Мне знаком тот путь, — кивнул Гончар.
— Тогда ты догонишь нас.
— Мне знаком тот путь, — повторил Степан.
Майвис положил тяжелую руку ему на плечо.
— Будь спокоен за свою жену.
— Я спокоен.
— Поторопись, Красная Птица, — сказал Ваталуз. — Скоро рассвет.
«Скоро рассвет, — повторил Степан. — Никто из нас не доживет до заката».
— Удачи тебе, брат, — сказал он.
Майвис хлопнул коленями по бокам лошади, та зашагала вверх. Ее обвязанные копыта почти беззвучно ступали по каменистому склону. Когда же угас и этот неуловимый звук, Быстрый Лось рассмеялся:
— Как хорошо! Как я устал убегать! Спасибо тебе, Горящий Волк. Я мог бы идти за тобой хоть до Канады. Но противно чувствовать, что кто-то целится мне в спину. Лучше всего развернуться лицом к врагу. Если Великий Дух сегодня заберет нас всех, это будет прекрасно. Я и в Небесной Долине буду следовать за тобой. Если позволишь.
— Там видно будет.
Вокруг Степана собрались и остальные сиу.
— Я нашел место, где твои сестры держали лошадей, — сказал Паги. — Поставим туда наших? Или отпустим?
— Поставь, и не забудь стреножить. Седла не снимай. Только ослабь подпруги. Хорошо бы их напоить…
— Там бьет ключ. Трава объедена, но на кустах много молодых веток. Лошади могут стоять там хоть три дня.
«Лошади-то могут, — подумал Гончар. — А сколько простоим мы?»
— Отличное место, — сказал Дневной Орел, который до сих пор не проронил ни слова. — Нас не обойдут с флангов. Там крутые осыпи.
— Но могут зайти с тыла, — Ваталуз поглядел вверх по склону. — Хорошо бы посадить там, повыше, наблюдателя.
— Если бы могли обойти, обошли бы вчера, — возразил Орел. — Белым лень обходить гору. Им проще посылать солдат на смерть, чем пошевелить мозгами.
— И все-таки спину надо прикрыть.
Быстрый Лось поглядел на Шонкито, и тот почтительно кивнул:
— Хорошо, дядя. Как только меня ранят в обе руки, и я не смогу больше стрелять, вот тогда я заберусь наверх и буду следить за тылом.
— Мне тоже нравится это место, — сказал Гончар, чтобы пресечь семейный спор. — Располагайтесь поудобнее. И сразу договоримся. Ваши «спрингфилды» бьют по тем, кто высовывается из леса. Тех, кто успеет добежать до середины склона, остановит мой винчестер. Приготовьте запасные позиции и не сидите на одном и том же месте слишком долго. У нас на шестерых три сотни патронов. Когда солдаты потеряют троих своих товарищей, они придут в ярость. Потеряют еще пятерых, и их ярость остынет. Нам надо убить с десяток, чтобы они откатились обратно за лес. Вот и все. А ночью мы уйдем.
— Может, так и будет, — покачал головой Ваталуз. — Может, все будет не так. Может, кто-то и уйдет отсюда ночью. Скажи мне, Горящий Волк… Что делать с твоим телом, если тебя убьют? Со мной — понятно. Тело воина должно остаться на поле боя. Но ты из белых…
