Вдруг Долли Смит, вскрикнув, бросился к Малышу.
— На землю, Кид! Ложись! — неожиданно визгливым фальцетом заорал он.
И сам рухнул рядом с Кидом, укрывшись за громоздкой тушей Шея, которая, будто бастион, возвышалась между ними и сбившимися в кучку бандитами.
Оцепенев от ужаса, Джорджия едва держалась в седле. Она была ни жива ни мертва. Глаза ее округлились. Девушка успела только заметить, как в воздухе молнией блеснуло лезвие ножа — это Долли Смит сделал несколько быстрых движений. А еще через мгновение Малыш ринулся в бой.
Джорджия пришла в себя, только услышав голос отца, кричавшего:
— Вперед, ребята! Гоните их в шею! Стреляйте, не жалейте пуль!
Потом перед ее глазами мелькнула черная тень, показавшаяся особенно огромной в зареве пожара — Джон Милман, дав шпоры коню, птицей перемахнул через изгородь.
— Вперед! — эхом откликнулся звонкий голос Дейви, и Джорджия увидела, как, отчаянно размахивая зажатым в руке огромным дедовским револьвером и наугад выпуская пулю за пулей, он тоже перелетел через изгородь.
Позади что-то оглушительно кричал Бад, его леденящие душу вопли больше напоминали вой краснокожих, вышедших на тропу войны. Не колеблясь ни минуты, он в свою очередь ударил коня шпорами и послал его вперед. Над проволокой будто сверкнула молния, когда его конь взвился в воздух и огненные сполохи окропили его кровавыми брызгами.
А два десятка головорезов Диксона, что же они?
Сейчас их было не больше десяти. Другие несли караул, охраняя лагерь. Но из тех, кто собрался посмотреть, как прикончат Малыша, ни один не сделал ни малейшей попытки оказать сопротивление! Они замерли, будто пригвожденные к месту.
Да и, признаться, было отчего. Сначала один из их самых верных людей неожиданно встал на сторону врага, а потом вообще началось светопреставление. Какие-то вооруженные люди, в густом мареве пыли смахивавшие на дьяволов, вдруг один за другим перемахнули •через изгородь и, издавая дикие крики, ринулись на них со всех сторон. С перепугу никто не смог бы даже сказать, сколько их было.
Но будем справедливы. Ни один головорез из банды Диксона не смог бы упрекнуть своего главаря в том, что тот в трудную минуту оставил своих людей на произвол судьбы.
Именно Чэмп Диксон, издав вопль ужаса, повернулся и, ни минуты не раздумывая, со всех ног бросился наутек, увлекая всех остальных за собой. Однако не прошло и нескольких секунд, как несколько бандитов, улепетывая со всех ног, оставили его далеко позади.
Прозвучало всего лишь несколько выстрелов. Обезумев от страха, убегающие палили наугад, и, к счастью, их пули никому не причинили вреда. Через мгновение лагерь опустел.
Ни Киду, ни Долли Смиту, который, перерезав веревки, тут же сунул ему в руки револьвер, даже не пришлось пустить оружие в ход.
В это невозможно было поверить, но тем не менее все было именно так! И не успела хваленая шайка Диксона, наводившая ужас на всю округу, растаять в темноте, как Бад Трейнор, схватившись за бока, покатился от безудержного, истерического смеха.
Все произошло настолько молниеносно, что сейчас победителям казалось, будто дело не стоило и выеденного яйца. Однако Джорджия, притаившаяся в темноте, думала иначе. Только беззаветная храбрость этих людей могла сотворить подобное чудо. Все они были героями: и Бад, и ее отец, и даже маленький Дейви Трейнор!
Она вдруг вспомнила, что вокруг в темноте могут бродить еще Бог знает сколько бандитов. Не исключено, что, опомнившись, они сообразят — ведь напавших на них всего четверо! Могут вернуться и уничтожить маленький отряд.
Что тогда будет с ними?
Джорджия похолодела от страха. Вдруг в голове молнией сверкнула идея. Нащупав в кармане кусачки, она непослушными пальцами вытащила их и принялась судорожно кромсать проволоку. Раздалось лязганье металла, будто защелкали гигантские челюсти, и через мгновение в изгороди уже зияла дыра. В ту же минуту ее отшвырнуло в сторону. Лавиной, сметающей все на пути, в образовавшуюся щель потоком хлынули обезумевшие от жажды животные. Джорджия кинулась к изгороди. Снова лязгнули кусачки, и вот другой кусок проволоки упал на землю. Раздался оглушительный треск. Осатаневшие коровы, заметив, что рядом их товарки уже прорвались к воде, всей своей многотонной массой навалились на изгородь, и она рухнула, увлекая за собой ничего не соображающих от неожиданности и страха охранников. С грохотом повалились тяжелые столбы, и многочисленные копыта мгновенно втоптали их в землю. Люди щелкали кнутами, оглушительно вопили, но все было напрасно. Коровы уже ничего не слышали, ничего не чувствовали, кроме одуряющего журчания прохладной воды. В одно мгновение Харри-Крик почернел от сотен и тысяч обезумевших животных.
Но это еще был не конец.
Стадо, толпившееся на другой стороне ручья, увидев, что проход на водопой открыт, казалось, окончательно взбесилось. В мгновение ока проволока рухнула в нескольких местах. Немногочисленных охранников отшвырнули в сторону, и к ручью потоком хлынули коровы.
Они с грохотом неслись вниз, а взволнованной до слез Джорджии их топот, от которого дрожала земля, казался поступью победоносной армии. Легион за легионом, она двигалась вперед, и не было на свете силы, которая была бы способна ее остановить.
Джорджия натянула поводья, стараясь держаться на безопасном расстоянии от животных, ураганом проносившихся мимо. Попятившись, она неожиданно оказалась прижата к небольшому участку изгороди, устоявшей под напором коров, и с удивлением обнаружила, что находится там не одна.
Бад, Дейви, отец и Малыш Кид, живые и невредимые, тоже нашли убежище рядом с ней. Только Долли Смит все еще оставался у костра. Это было безопасное место, от него коровы держались на почтительном расстоянии.
Как-то так случилось, что девушка оказалась зажатой между отцом и Кидом. Затаив дыхание, все трое с трепетом смотрели, как сплошной черный поток животных несется вниз, к ручью и серебряная поверхность воды темнеет на глазах.
Рев и мычание стихли, как по мановению волшебной палочки. Только глухо рокотала под копытами земля, да то и дело слышался треск вырванного столба или мелодичный звон лопнувшей проволоки. Но постепенно стихли и эти звуки. Вода в Харри-Крик всегда стояла высоко, и сейчас ее с избытком хватало для десятков тысяч измученных жаждой животных.
Кое-кто из них уже выбрался на берег и, не имея сил двинуться дальше, с пыхтением улегся на землю.
Пьянящая радость охватила девушку.
— Чепин, — вдруг услышала она голос отца, — я дал слово Джорджии, что когда-нибудь все расскажу ей. Мне бы хотелось, чтобы вы тоже присутствовали при этом. В тот проклятый день много лет назад, когда вы были малышом и однажды ночью на вашу повозку напали бандиты…
