Мерфи не знал, что как раз в эти минуты Лукас Уолк въезжал на площадь перед салуном. Ни у Лукаса, ни у кого-то из его людей уже не было оружия. Зато и Клейтон, и раненые ковбои были увешаны своими кольтами и винчестерами, от которых до сих пор несло пороховой гарью.
Томас Мерфи еще не знал, какая огромная работа его ожидала: сличать физиономии ковбоев с фотографиями беглых преступников, выяснять их истинные имена, а потом еще ломать голову: где содержать такую ораву арестантов?
Энди Брикс немного напутал, и пещера, которую он нашел, оказалась не жилой, а той, где Коннорс держал овец. Впрочем, в темноте немудрено было промахнуться. Вход в пещеру перегораживали кусты, облепившие склон оврага. Заходя внутрь, Кирилл пригибался, и тянул вниз голову мерина, которого вел за собой. Но все же Кирилл приложился темечком к низкому своду. Однако шагнув дальше, он почувствовал, что здесь уже можно распрямиться.
Так они и стояли в полной темноте, зажимая рот лошадям и боясь шевельнуться лишний раз. Стволы револьверов были наведены на вход, и если бы ковбои сюда сунулись, они бы даже не успели пожалеть об этом. Но все обошлось.
Слышно было, как беспорядочно щелкали патроны, взрываясь в горящем сарае. Чуть глуше звучала пальба из ковбойских винчестеров.
Снаружи послышались голоса. Захрустели ветки, заскрежетали кольца колючей проволоки. Ковбои разбирали заграждение, которое Илья с Кириллом так аккуратно затянули за собой, уходя по оврагу. Несколько взрывов заставили содрогнуться землю под ногами, а со свода посыпался песок. Потом все затихло. К запаху сырой земли примешивалась гарь.
Выждав еще немного, Энди шепнул:
— Я проверю.
И бесшумно скользнул к выходу. Через несколько минут послышался его короткий свист, и Кирилл снова пригнул голову мерина, выводя его из пещеры.
Густой дым слоился в овраге, и они ехали осторожно, готовые открыть огонь — любой, кто попадется навстречу, может быть только врагом. Но им никто не встретился.
Они неспешно удалялись от усадьбы, и предрассветная роса оседала на их брезентовых плащах.
Солнце уже взошло, и грело им спину, когда они достигли ранчо Форсайта.
— Маски, — напомнил Илья.
Кирилл завязал тесемки маски и поменял шляпу. Порядок есть порядок. «Железные рейнджеры» носят полумаски и белые шляпы. Придется надеть, каким бы придурком ты себя при этом ни чувствовал. Хорошо хоть железо из плащей повыкидывали.
У дома Форсайта стояла бричка, и кучер ходил вокруг лошадей, поправляя сбрую. Три оседланных коня стояли в стороне, у забора.
— Мы чуть не опоздали, — сказал Энди и снял с плеча винтовку.
Они ворвались во двор. Увидев всадников, кучер испуганно присел за коляску, а двое ковбоев, сидевшие на ступеньках, отбросили винчестеры и прижались к перилам.
— Позови хозяина, — приказал одному из них Брикс.
Кирилл держал под прицелом винчестера барак, где за окном мелькнуло чье-то испуганное лицо. Но охранники, видимо, предпочли сделать вид, что ничего не заметили, и оставались под защитой стен. Даже если бы их хозяин вопил о помощи, они вряд ли бы захотели помешать «железным рейнджерам».
— Спокойно, Энди, спокойно, — проговорил Илья, когда Форсайт показался на крыльце.
Брикс скрипнул зубами. Но голос его прозвучал ровно и твердо:
— Вы поедете с нами. Эй, подведите коня хозяину!
Форсайт открывал и закрывал рот, как рыба на песке. Он растерянно оглядывался, и ковбой, подведя ему коня, старался не смотреть в его сторону.
— Хорошо, хорошо, — наконец, смог выговорить толстяк. — Конечно, конечно. Поедем.
Он тяжело забрался в седло, и конь просел под ним, и засеменил на месте. Кирилл подъехал сбоку, взялся за его повод и намотал себе на руку. Форсайт схватился за луку седла и повторил:
— Хорошо, поедем.
Илья пристроился с другого боку, а Энди поскакал сзади. Они промчались под высокой аркой, украшенной черепом бизона, и Форсайт оглянулся. Кирилл на миг посочувствовал ему. Толстяк не знал, увидит ли он снова свой дом? Вернется ли он в степи, пахнущие молодой травой и разогретой пылью? Будут ли люди, встречая его, жаться в стороны и снимать шляпы?
— Куда мы едем? — осторожно спросил Форсайт. — Нет, я понимаю, что вам запрещено со мной говорить. Но сенатор не предупредил меня, что понадобится мое присутствие. Я мог бы и сам…
— Заткнись, — крикнул сзади Брикс.
Толстяк съежился и покрепче ухватился за луку. В седле он болтался, как мешок с картошкой. Елозил, хлопал коленями по бокам коня, и то и дело терял стремя. Кирилл всерьез опасался, что Форсайт вывалится на повороте. «Как же такой наездник управлялся со скотиной? — подумал он. — Да он и ягненка не скрутит, где уж ему бычка повалить. Неужели ковбои могли подчиняться такому хозяину? Наверно, он просто слишком богат. Деньги работали за него».
Через час они остановились, чтобы дать лошадям передышку, и Форсайт застонал, сползая с коня.
— Джентльмены, я отвык от таких прогулок, — пожаловался он. — Долго нам еще? Вы оторвали меня от завтрака. Дайте хотя бы воды.
Илья кинул ему флягу, и Форсайт не смог ее поймать. Долго отряхивал песок, протирал горлышко платком, а когда стал пить, струи потекли по отвисшим щекам.
Они добрались до места, когда солнце уже стояло в зените.
— Вот здесь мы лежали, — сказал Брикс, показав на яму, окруженную клочками сухих стеблей. — Вот тут лежал Эд. Мы с ним о чем только не переговорили в ту ночь….
Я не давал ему заснуть. Все наши дела вспомнили. Всем девчонкам косточки перемыли, хорошо, что Мойра не слышала. Ведь у Эда на каждой ярмарке была подружка, и не одна. Как у тебя, Крис, небось в каждом порту кто-то есть?
Он наклонился и подобрал с земли пару потемневших гильз.
Кирилл тоже спешился и прошелся, разминая ноги. Илья оставался в седле, удерживая лошадь Форсайта.
— Ну что, начнем? — Энди Брикс достал револьвер. — Билли, отпусти его.
— Что такое? — пролепетал Форсайт, пытаясь поймать болтающийся повод. — Что вы себе позволяете…
Илья взмахнул плеткой и хлестнул кобылу Форсайта по крупу. Лошадь взбрыкнула и отскочила вперед. Форсайт чудом удержался в седле. Еще один взмах плетки — и кобыла затрусила вперед.
Брикс дал ей удалиться не дальше, чем на десяток шагов, и выстрелил.
Форсайт вскрикнул и зашатался в седле. Кобыла снова взбрыкнула, присела и тряхнула крупом, сбрасывая седока.
Они подошли к нему, и Брикс ногой перевернул Форсайта на спину.
— Теперь ты знаешь, каково это, когда пуля выбивает из седла, — сказал он. — Через пару часов ты будешь знать еще больше.
