Издали доносился слабый шум ночного города. Кто-то проигрывал в «Фаро» последний доллар; кто-то, хлебнув лишнего, из последних сил тащился домой; полисмен в последний раз совершал обход Банко-Эллей…
В заведении Лили стояла полная тишина.
Проснувшись, Конкэннон ощутил на лице косой солнечный луч.
– Пей, – сказала Лили, аккуратно наливая в чашку из двух фарфоровых посудин кофе и горячее молоко.
Конкэннон сел и взял в руки чашку. Лицо его распухло, голова болела, но он чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне.
– К тебе пришли, – объявила Лили. – Внизу ждет Марвин Боун. Он предлагает тебе роль понятого в похоронном бюро.
– А кто умер?
– Он не сказал.
Конкэннон поставил босые ноги на пол. Лили принесла его костюм. После того, как по нему прошлись щеткой, он имел вполне презентабельный вид. Конкэннон оделся.
Боун сидел за столом для «семерки» и выглядел еще более раздраженным, чем обычно.
– Что там насчет похоронного бюро? – спросил детектив.
– Новый метод: когда кого-то отправляют на тот свет, проводится предварительное расследование. Это помогает нам убить время, вместо того чтобы валяться в постели, как некоторые.
– А разве здесь найдется труп, который я мог бы опознать?
– Это выяснится после того, как вы на него посмотрите.
Они пошли в направлении Бродвея; через несколько минут Конкэннон совершенно выдохся. Бандаж Лили удерживал его ребра в неподвижном положении, но мешал нормально дышать.
– А где этот самый труп?
– На Харви-стрит.
– Как же мы будем туда добираться?
– Пешком, разумеется. Думаете, муниципалитет сразу предоставит нам парадный экипаж и шестерку лошадей?
Конкэннон остановился и махнул проезжавшему фиакру.
– С вашего позволения, мы лучше поедем.
Было начало осени, и в воздухе стоял запах пыли и железа. Они ехали молча. «Кольт» в заднем кармане брюк заставлял Боуна то и дело ерзать на сиденье.
– Остановите-ка здесь, – сказал он, лишь только кучер повернул на Харви-стрит.
Похоронное бюро – небольшая деревянная постройка – находилось чуть поодаль, позади травяной лужайки. Свежевыкрашенная табличка гласила: «Организация похорон. Изготовление надгробных плит по заказу». Они прошли по узкой тропинке к крыльцу, где их ждал врач.
– Доктор Мэхью, – сухо сказал Боун, и на этом церемония знакомства завершилась. – Клиент готов, док?
Седеющий врач с усталым лицом поприветствовал Конкэннона кивком головы.
– Готов к вечному сну.
Они вошли в дом и вскоре оказались в комнате, где лежал покойный. Хозяин бюро Лоусон, закончив все подобающие манипуляции, смотрел на «подопечного», грустно качая головой.
– Ни денег, ни семьи… Ничего. Муниципалитету следовало бы знать, что приличные похороны обходятся недешево. Но эти советники не обращают внимания на такие «мелочи»…
Боун посмотрел на Конкэннона.
– Ну, что скажете? Узнаете его?
При жизни покойный, видимо, был бледным и хилым. Мертвое лицо сохранило напряженное, обеспокоенное выражение. Выцветшие голубые глаза задумчиво смотрели вдаль.
– Это вчерашний сутенер со Второй улицы, – сказал Конкэннон. – Потом он оказался у «Дней и ночей» с теми двумя, которые лупили меня ногами.
Врач что-то записал в блокнот; хозяин бюро продолжал молча покачивать головой.
– Вам известна его фамилия? – спросил доктор Мэхью.
– Нет. Но его наверняка знают все проститутки со Второй улицы. Это он отвел меня к Мэгги Слаттер.
Врач захлопал глазами: это ему ни о чем не говорило. Но допытываться он не стал.
– По закону вам следовало бы принять присягу, прежде чем давать показания. Но это, на мой взгляд, вряд ли что-нибудь изменит. – Медик вопросительно посмотрел на Боуна, тот пожал плечами. – Это все, что вы о нем знаете?
– Да. Я видел его всего два раза. Больше не знаю ничего.
Врач накрыл труп простыней. Конкэннон и Боун вышли на веранду.
– Отчего он умер? – спросил Конкэннон.
– От удара ножом в спину. Действовали не слишком аккуратно, зато наверняка.
Они побрели по тропинке.
– А где это случилось?
– В переулке, недалеко от того места, где я вас нашел. Те двое, скорее всего, решили избавиться от свидетеля. Так что ему не повезло.
Дойдя до тротуара, они остановились и оглядели улицу.
– Есть какие-нибудь догадки? – сухо спросил Боун.
– Да, пожалуй. Этот тип, скорее всего, слышал, как я говорил с Мэгги насчет Эйба Миллера. Потом разболтал это людям, которых это могло заинтересовать. Они подстерегли меня у входа в «Дни и ночи». Дальше вы все сами знаете…
Боун скривил рот в знак того, что объяснение его не удовлетворило.
– Почему же они не убили вас, а ограничились побоями?
– Резонный вопрос. Ответа, к сожалению, я не вижу сам.
– Странно, что они не довели дело до конца, – озадаченно сказал Боун. – Наверное, сочли вас мертвым. Но когда они поймут свою ошибку, то наверняка захотят ее исправить. Вы об этом думали?
– Эта мысль приходила мне в голову. Однако, если я вам больше не нужен, то я, пожалуй, вернусь в отель.
В «Вояджер-отеле» Конкэннону вручили послание.
«Мистер Конкэннон, мы должны встретиться. Вечером, после ужина. Я буду ждать вас в кафе. Атена Аллард».
– Кто это принес? – спросил Конкэннон у портье.
– Какой-то мужчина, примерно вашего возраста. Здоровый, лысоватый.
«Повар «Файн и Денди», – догадался детектив.
– Что он говорил?
– Попросил передать вам эту записку. Больше ничего.
Конкэннон прошел в свой номер. Атена Аллард не выходила у него из головы. Он прекрасно понимал, что в ее приглашении не было ни малейших личных мотивов, и все же испытывал глуповатое счастье. Он побрился, переоделся, спустился в салун и посвятил добрую половину дня составлению писем, в которых просил знакомых полицейских дать ему сведения о Эйбе Миллере. Джону Эверсу он написал краткий отчет о своих злоключениях, избегая излишних подробностей. Перечитав его, Конкэннон остался недоволен. Эверс наверняка назвал бы его «поверхностным и бессвязным». Детектив вздохнул, сунул послание в конверт и заклеил его.
Когда он выходил из салуна, какой-то полисмен в форме объявил, что Маркуса Конкэннона просят подойти к столу дежурного администратора. Конкэннон обреченно побрел туда.
– Я от сержанта Боуна, – сказал полицейский. – Он хочет вас видеть.
– Зачем? Он сказал, по какому поводу?
– Нет… Он сейчас на Второй Западной улице, в одном из… торговых заведений. Он сказал, что вы должны знать, где это.
Конкэннон ощутил пустоту в желудке.
– Понятно. Вы тоже туда?
