Луа крепко удерживала его, пока мягко не опустила на землю.
Она действовала без паники: побежала в дом, достала перевязочный материал и виски. Луа попеременно лила виски ему в горло и на рану, стараясь привести его в чувство. Через несколько минут ей это удалось. Его глаза прояснились. Он хотел встать, но она прижала его к земле.
— Спокойно, продолжай лежать! — приказала она.
Луа рванула у него рубаху с плеча и наложила тугую повязку. Рана горела, как в аду, но это было хорошо, потому что позволяло поддерживать сознание.
— Ты еще не преодолел кризис, — сказала она. — Потеряно чертовски много крови. Оставайся лежать на месте. Я оседлаю лошадей.
Он улыбнулся ей.
— Спасибо, Луа.
Как он восхищался ею! На нее можно положиться. Ему казалось, что он встретил ангела-спасителя.
«Теперь я уже достаточно отдохнул», — подумал он и сел. Все снова закружилось у него перед глазами, но он усилием воли остался в сидячем положении. О господи, как же быть дальше! По его телу вновь и вновь прокатывались волны боли.
Луа снова стояла перед ним.
— А теперь давай-ка в седло! — энергично сказала она. — Я надеюсь, мы это сумеем сделать.
Она схватила его под мышки и помогла встать на ноги. Он не думал, что эта изящная женщина может проявить столько силы.
Наконец он сидел на своем буланом коне.
Лошади двинулись в путь. Наступало утро. Издали доносился цокот копыт, как приближающаяся гроза.
— Нельзя ли побыстрее, Лэсситер? — накричала на него Луа.
Его руки впились в поводья. Все окружающее плыло перед глазами, но он боролся со своей слабостью, мобилизовав последние остатки сил.
Луа взяла за повод буланого жеребца и тянула его за собой, а высокий мужчина рискованно болтался в седле.
Вновь и вновь голос Луа стучал в его сознании:
— Ты должен сделать это, Лэсситер! Ради тебя я ступила на край преисподней!
Они продвигались все дальше в горы. Солнце поднималось. Луа неумолимо продолжала скакать.
«Надеюсь, что я сделала правильный выбор, -постоянно стучало у нее в мозгу. — Я все поставила на тебя, Лэсситер, и ты не разочаруешь меня…»
В отдалении лошади преследователей вздымали облака пыли, поднимавшиеся у горизонта, как тонкая туманная дымка.
Луа поняла, что их нагоняли. С раненым Лэсситером она не сможет долгое время сохранять эту дистанцию. И вообще — куда она может податься? Где они хотя бы частично будут в безопасности?
На это был, собственно, лишь один ответ: Мексика. Но, может быть, там подстерегает их еще большая опасность? Особенно в северных регионах Чихуахуа и Соноры, где множество бандитов.
Тем не менее Мексика была их единственным шансом. Луа знала, что наемные стрелки Кинсберга будут безжалостно охотиться на них.
Кинсберг! Этот проклятый деспот! Как она его ненавидела! Уже два года ее судьба была полностью в его руках, с тех пор как случилась история с ее мужем.
Конечно, Мартин Макбрайд был конокрадом. Муж Луа, безусловно, провинился. Но являлось ли это достаточной причиной, чтобы повесить его? А потом он прибыл и сообщил Луа, что на многие годы упрячет ее в тюрьму, если она не будет ему подчиняться.
В этом он, конечно, был прав. У него достаточно доказательств против Луа Макбрайд. Она соучастница в конокрадстве и контрабанде оружия. Их ущелье, Пыльная долина, была пунктом самой разнообразной нелегальной деятельности в обоих направлениях.
Теперь Пыльная долина принадлежала могущественному Кинсбергу. Луа вынуждена была подписать все бумаги. И она сама — всего лишь служащая Кинсберга, его рабыня. Он сделал ее потаскухой.
А людям она должна была рассказать, что ее муж якобы ищет золото в Монтане. Ложь, которую она также поведала Лэсситеру. Луа сделала это из страха. Она знала, что за ней наблюдают на каждом шагу.
Тем не менее она потом решилась сказать Лэсситеру правду. Луа и сама не знала, почему это сделала.
Откуда у нее появилось это самоубийственное мужество? Оно просто нахлынуло на нее. Чувство подсказало ей, что на Лэсситера можно положиться.
Лэсситер был довольно сильно измотан. Он потерял много крови и не особенно уверенно держался в седле.
Они снова сделали остановку. Оглядевшись назад на горный ландшафт, они обратили внимание, что пыльное облако, поднятое преследователями, стало больше. Лэсситер судорожно сжимал обеими руками выступ седла и чувствовал, что долго в седле не протянет.
Но перед ними развернулся лабиринт ущелий и глубоко разрезанных каньонов.
— Там мы можем найти укрытие, — сказала Луа. — Как долго ты еще можешь продержаться, дорогой?
— Пока не упаду с лошади, — ответил он с кривой от боли ухмылкой.
И трудная скачка продолжалась. Еще через час они находились в узком каньоне с почти вертикально поднимающимися вверх скалами.
И вдруг перед ними возникли всадники. Индейцы. Они представляли собой дикое, внушающее страх зрелище. Их лица были раскрашены пестрыми знаками, на головах возвышались самые великолепные уборы из перьев, какие только можно себе представить. Это был совершенно другой головной убор, чем у апачей, команчей, кайова или шайенов, — более пестрый и роскошный.
Индейцы были вооружены луками, стрелами и копьями, но на их седлах висели также современные ружья-винчестеры.
Лэсситер видел все лишь расплывчато, но, несмотря на это, вобрал в себя самые важные подробности.
Воины окружили его и Луа. Они говорили друг с другом на каком-то гортанном диалекте, похожем на тот, который Лэсситер слышал у племен ирокезов на востоке, в районе Онтарио и Гурона.
Лэсситер смог понять некоторые обрывки разговора. Воины совещались, что они должны сделать с обоими бледнолицыми. Наконец, они решили считать пока их своими пленниками. Лэсситер и Луа без сопротивления позволили себя разоружить. Затем два индейца взяли их лошадей за поводья и без слов поскакали вперед.
— Что они замышляют? — спросила Луа со страхом. — Что это вообще за индейцы? Ты имеешь какое-либо представление?
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Лэсситер, хотя это не соответствовало действительности. Но ему было сейчас не до объяснений о своих предположениях. Каждое слово стоило невероятного напряжения.
Странные индейцы увозили их все глубже в хаос каньонов. Они огибали узкие выступы скал, где лошади могли следовать лишь одна за другой. А индейцы в хвосте колонны заботились о том, чтобы замести все следы. И вот они попали в котловину, которая казалась маленьким раем среди этого сурового горного ландшафта.
Индейцы поставили здесь несколько хижин. Все выглядело так, как будто они живут здесь лишь недавно.
Лэсситер хотел слезть с лошади и потерял равновесие, когда перекидывал ногу через седло. Со стоном он покачнулся в сторону и не мог более предотвратить падение.
