Владимир Шигин - Чесменский гром

©Шигин В.В., 2011

©ООО «Издательский дом «Вече», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

Дорогие друзья!

В ваших руках книга одного из лучших писателей-маринистов нашей страны капитана 1-го ранга Владимира Шигина.

Серия исторических романов-хроник «Морская слава России» повествует о героических победах отечественного флота.

Гангут и Чесма, Гогланд и Выборг, Дарданеллы и Калиакрия, Наварин и Синоп – эти названия золотыми буквами вписаны в историю нашей страны. Именно там в тяжелейших сражениях зарождались боевые традиции российских моряков. Именно там под гордым Андреевским флагом они бесстрашно шли на абордаж и подставляли свою грудь под пули и ядра. Именно там форштевнями и орудиями своих кораблей они создавали престиж России как Великой морской державы.

С тех пор прошло много лет, но память о героях по-прежнему живет в сердцах потомков, и нынешние покорители морей и океанов сверяют свои дела и поступки с подвигами лихих «парусников» XVIII и XIX веков.

Связь поколений неразрывна!

Поэтому глубоко символично, что книги Владимира Шигина вышли в свет в год 315-летия Флота России и накануне 10-летия с момента возрождения при Правительстве Российской Федерации Морской коллегии. Коллегии, в рамках которой сейчас решаются наиболее сложные и ответственные задачи, связанные с развитием морской деятельности нашего государства.

Дорогие друзья, уверен, что серия романов «Морская слава России» станет для вас увлекательным чтением, позволит с головой окунуться в круговорот захватывающих событий, даст возможность почерпнуть много нового об истории отечественного флота!

То было время кровавой конфедератской смуты. Время, когда с южных рубежей нашего Отечества готовились к походу на Москву турецкие полчища, подстрекаемые Версалем. Россия не желала той войны, но она приняла вызов…

Шел декабрь 1768 года. Завершив морскую кампанию, корабельный Балтийский флот разоружался в гаванях, готовясь к зимовке. Корабли спускали вымпела. Командир Кронштадтского порта вице-адмирал Григорий Андреевич Спиридов работал у себя в каюте, подписывая рапорта о солонине, тулупах, дровах. Однако мысли его были далеко от этого. Адмирал понимал, что России предстоят долгие годы борьбы за выход к Черному морю, и его волновал вопрос, какая роль уготована в нынешней войне флоту. Но пока у командира порта было лишь составление нудных докладов о состоянии судов, консилии по поводу и без повода да всевозможные хозяйственные дрязги. От этих дел на душе адмиральской было в тот вечер пусто и тоскливо. Спиридов окинул взглядом салон: обитые золотой замшей переборки, вечно заваленный картами стол, графин, втиснутый намертво в штормовое гнездо, бронзовый канделябр да продавленный диван черного сафьяна – приевшаяся за долгие годы обстановка. В кормовой части салона задрапированные два ретирадных орудия. Во время боя адмиральский салон становится обычной артиллерийской батареей. При этом норматив приготовления к бою пушек в салоне не более семи минут, при этом убирались и разборные переборки.

Отложив в сторону перо, он в раздумье глянул в окно: за стеклом растекался дождь. С вахты били склянки.

«Пять пополудни», – отметил про себя адмирал.

В дверь негромко постучали. Затем еще и еще. Не выдержав, заглянули.

– Ваше превосходительство! Курьер из Петербурга!

– Зови! – Спиридов повернул голову.

Через минуту перед ним стоял в щегольски завитом парике и в белом парадном мундире генеральс-адъютант адмиралтейств-коллегии Селифонтов.

– Вам пакет от коллегии! – Курьер протянул конверт, щедро обляпанный сургучными печатями.

Небрежно надорвав пакет, адмирал пробежал глазами по бумаге и, вздохнув, отложил ее в сторону. Ha завтра его вместе с командующим Кронштадтской эскадрой контр-адмиралом Сенявиным вызвали в заседание.

Свечи, нагорев, едва моргали. За окнами быстро темнело…

Поутру, захватив Алексея Сенявина, Спиридов отправился в столицу. От Кронштадта до Петербурга путь недолгий, всего несколько часов хорошего хода под парусами. Адмиральский катер легко рассекал мутную рябь залива, лавируя меж первых льдин. Коротая время, Спиридов покуривал трубку и вспоминал события недавнего времени.

Ветераны петровских баталий, дожившие до шестидесятых годов восемнадцатого века, стали свидетелями возрождения российского флота. Созданная «для приведения флотов в должное состояние» комиссия явилась венцом деятельности целого поколения русских моряков. Возглавившие ее работу адмиралы Мордвинов, Льюис, Нагаев и Милославский взялись за дело флотского переустройства серьезно[1]. Семен Мордвинов, мозг комиссии, на первом же заседании заявил:

– Задачу нашу вижу в изыскании мер к тому, чтобы сделать и во всегдашней исправности содержать флот наш!

А вскоре представил он отчет о состоянии судов и портовых сооружений. Почитали адмиралы бумагу, грустно покачали париками. Все предстояло начинать почти сызнова.

Достигнув к середине двадцатых годов восемнадцатого века расцвета, Балтийский флот внушал своей грозной мощью уважение и страх многим европейским державам. Но умер Петр, и зачахло его любимое детище[2]. О моряках забыли совсем. Когда же они докучали просьбами, отвечали сердито:

– Житья от вас, флотских, не стало. Ступайте себе да служите с Богом!

И уходили, матерясь, морские волки Петра Алексеевича, глуша обиду и боль сердец своих в кабаках.

– Эх, кабы жив был государь!

– Эх, кабы немчуру треклятую под зад да назад!

– Давай, половой! Лей, не жалей, нонче флотским на Руси делать нечего!

Потом плавать запретили и вовсе, дескать, незачем корабли понапрасну портить.

Адмиралтейств-коллегия занималась вопросами иными:

«По жалобе мичмана Мусоргского на капитан-лейтенанта Верха, поколотившего его палкой по голове до крови, в чем запирался виновный, определено исследовать…»

«Гардемарин Бредихин, постриженный в монахи, взятый опять на службу и определенный флигель-адъютантом, по его просьбе снова пострижен в монахи…»

«Писано в Гамбург о приискании шести трубачей, которые на трубах бы и валторнах, так и на скрипках и гобоях и протчей подобной музыке были искусны…»

Служение на флоте стало считаться делом постыдным и недостойным настоящего дворянина. Трудно себе представить, но общий оклад всех русских моряков был тогда менее оклада одной гвардейской роты!

Именно в то тяжелое время совершил акт высочайшего патриотизма и самопожертвования капитан 1-го ранга Григорий Спиридов.

Обоих своих малолетних сыновей отправил он в морской корпус на полуголодный кадетский пай, на холод и порку с твердой верой сделать из них настоящих моряков. Следуя его примеру, тогда же отдали сыновей в моряки адмиралы Мордвинов и Нагаев. Так зарождались морские династии России.

Забвение флота продолжалось более тридцати лет, пока не настал славный год 1762.

Только что взошедшая на престол императрица Екатерина II всерьез заинтересовалась состоянием флота. Британские агенты, имевшие особый нюх на морские дела, встревоженно депешировали в Лондон: «Честолюбие императрицы сделать Россию морской державой весьма сильно: в настоящую минуту ничто не занимает до такой степени ее мысли, служа в то же время выражением желаний народа, как стремление довести до значительных размеров морские силы России». К неутешительному выводу по состоянию флота Екатерину II привело присутствие ее на показательной бомбардировке крепости кораблями Кронштадтской эскадры. Результаты бомбардировки Екатерина описала в своем дневнике так: «До 9 вечера стреляли бомбами и ядрами, которые не попадали в цель… Сам адмирал (С.И. Мордвинов. – В.Ш.) был чрезвычайно огорчен таким ничтожеством… Надобно сознаться, что корабли походили на флот, выходящий каждый год из Голландии для ловли сельди, но не на военный».

Новосозданная комиссия работала полным ходом. Энергичные адмиралы не щадили ни себя, ни других. Определяли новые штаты, строили верфи, закладывали корабли[3]. Обновили и сам состав коллегии. Старых и немощных безжалостно разогнали, оставили только молодых да толковых. Императрица Екатерина II, стараясь дать флотоводцам самостоятельность, заявила адмиралам: