Михаил Попов - Барбаросса

БАРБАРОССА[1] – имя, которое дали христиане семье грозных морских разбойников и турецких адмиралов XVI века – Аруджу (Харуджу), Хизру (Хаир-ад-Дину; Хайраддину) и Хасану, сыну Хайраддина. В 1840 году капитан Уолсин Естерхази, автор исторического описания правления Османской империи[2] в Африке, выдвинул предположение, что Барбаросса – Рыжебородый – было просто искажением имени Баба Арудж (отец Арудж). Современная арабская хроника, опубликованная С. Рэнгом и Ф. Денисом в 1837 году, ясно говорит о том, что именем Барбаросса христиане называли только Хайраддина.

Основателем семьи стал Якуб (Якоб), выходец из Румелии[3], возможно, по происхождению баварец. Он обосновался на острове Митилена (в прошлом и ныне Лесбос) в Эгейском море уже после того, как его завоевали турки. Якуб вел торговлю гончарными изделиями на побережье, и его четыре сына – Элиас, Исаак, Харудж и Хайраддин – все родились после 1482 года. Хайраддин стал гончаром, Исаак – торговцем, а Элиас и Харудж занялись морским разбоем. Во время столкновения с галерой, принадлежавшей рыцарям ордена святого Иоанна[4], причалившей к острову Родос, Элиас был убит, а Харудж взят в плен; позднее турецкий паша[5] выкупил его и помог вернуться на море. Некоторое время Харудж находился на службе у мамлюков[6], еще господствовавших в Египте. Когда возник конфликт между мамлюками и турецким султаном Селимом I Грозным (правил с 1512 по 1520 г.), Харудж отправился в Тунис. Во время непрекращающихся конфликтов между правителями берберских государств[7] в Северной Африке он служил наемником, продолжая вместе с тем совершать пиратские набеги на торговые корабли христиан. В Тунисе к нему присоединился его брат Хайраддин. Исаак тоже вскоре последовал за братьями. Харудж и Хайраддин, объединившись с маврами[8], высланными из Гранады, грабили города на побережье Испании. Их состояние значительно увеличилось за счет убийств, грабежей и насилия. Штаб братьев-пиратов находился на острове Джерба в заливе Габес. В 1512 г. Они предприняли попытку захватить у испанцев Бужи (ныне Биджая – порт Алжира), но потерпели поражение, в бою Харудж потерял руку, отстреленную выстрелом из аркебузы[9]. Вскоре оправившись от поражения, братья в 1514 г. отвоевали у Генуи город-порт Джиджелли (современный Джиджель – порт вАлжире), а после вторичной схватки при Бужи их призвали на помощь жители Шершеля и города Алжира, ведущие отчаянную борьбу против испанцев. Братья разграбили эти города и убили местных жителей, взывавших к ним о помощи.

Но испанцам удалось удержать форт Пеньон на маленьком скалистом острове, одном из четырех, прикрывавших естественную гавань города, именем которого (Аль-Джазаир) и был назван город Алжир. В 1518 г. султан Тлемсена призвал Харуджа оказать помощь в гражданской войне. Тот хитроумно убил престолонаследника и сам захватил город. Соперники султана обратились за помощью к испанцам. Те изгнали Харуджа из города и убили его при попытке бежать в Рио-Саладо.

Хайраддин, продолжая удерживать свои владения, попросил поддержки у могущественного турецкого султана Селима I Грозного. Султан дал Хайраддину титул бейлербея[10] и вместе с ним установил турецкое правление в Северной Африке. Несколько лет младший Барбаросса продолжал покорять местных эмиров и князьков и вел войну с христианами.

В 1519 г. Хайраддин отразил атаку испанцев на Алжир, но ему не удавалось выгнать своих врагов с острова в гавани Алжира вплоть до 1529 г.

Будучи ревностным борцом в войне с христианами, он был центром притяжения турок, арабов, мавров и стал великим героем ислама. Имя Барбаросса, данное ему христианами, наводило ужас среди его врагов. В 1534 г. Хайраддин в качестве капудан-паши[11] султана Сулеймана I Великолепного (1495—1566) захватил Тунис.

Император Священной Римской империи Карл V (1500—1558) выступил против Турции, встав на защиту местного властителя, овладел городом и разгромил большую часть флотилии Барбароссы. В 1541 г. Карл V напал на Алжир, хотя Хайраддина там не было.

С 1543 по 1544 г. Барбаросса командовал эскадрой, посланной Сулейманом к побережью Прованса для поддержки Франциска I (1494—1547), короля Франции, в его борьбе с императором Карлом. Во время стоянки турецкого флота в порту Тулона мусульманин Хайраддин Барбаросса не позволял звонить в колокола христианских церквей, пока корабли его находились в гавани,– почти шесть месяцев. После ухода из Франции Хайраддин на обратном пути в Константинополь разграбил много городов на побережье Италии.

Когда в 1546 г., уже уйдя на покой, Хайраддин умер в своем дворце в Константинополе, то ему наследовал его сын Хасан, получивший от турецкого султана титул бейлербея Африки. Хасан Барбаросса, как и его отец, большую часть жизни провел в Леванте.

Никогда прежде Нерон не видел снов. Они начали являться к нему после убийства матери. Ему снилось, что он правит кораблем, но кормило не слушается его, ускользает, превращается в змеиное туловище. Ему снилось, что жена Октавия медленно увлекает его в густой черный мрак и стаи длинных, крылатых муравьев витают над ним и сыплются на него. Иногда он видел во сне, как статуи, воздвигнутые в театре Помпея, обступают его толпою и угрожающе молчат; его любимый испанский скакун превратился сзади в обезьяну, а голова осталась лошадиной и издает громкое ржание; в мавзолее сами собой распахнулись двери, и послышался голос, зовущий Нерона по имени.

Император вскочил и уселся на пропотевшем ложе.

В комнате никого не было. В бронзовых жаровнях дотлевали последние угли. Там, где он спал, всегда жгли ароматические вещества, потому что величайший из римлян отвратительно пах. Этот запах родился вместе с ним и только вместе с ним должен был умереть.

Император встал и на невероятно худых босых ногах пошел к выходу. Отодвинул тяжелую расшитую занавесь и выглянул.

Никого!

В комнате не было телохранителей, у входа в комнату не было стражников.

По крупному, неприятному несмотря на довольно правильные черты лицу пробежала судорога. Нерон медленно пригладил короткие рыжие волосы и опустил руки на свой выпуклый живот. Его часто заставали в этой позе, она говорила о том, что император находится в состоянии тягостной задумчивости.