Игорь Агафонов - Кровь королей

лучшая комната, как обычно. Тебя уже ждут.

 Та, кого он назвал госпожой, молча кивнула и проследовала за ним к

лестнице на второй этаж. Двое сопровождающих ввалились в таверну следом за

ней и тут же заняли столик у лестницы, пустовавший, хотя таверна была набита

народом, искавшим тут убежища от дождя и приятной компании.

 Клеон предупредительно забежал вперед и сам распахнул дверь своей лучшей

комнаты. В воздухе витал запах мирра, ярко горели свечи, а богато накрытый

стол мог бы поспорить с лучшими трапезами императорского дворца. За столом

расположился молодой муж, одетый по-военному, и явно отличавшийся большой

силой. Впрочем, с обликом сурового воина странно контрастировали

напомаженные завитые волосы, нарумяненное лицо и подкрашенные глаза.

Доблестный муж жадно ел жирную курицу, запивая ее вином прямо из бутылки.

 Едва знатная гостья переступила порог, Клеон низко поклонился и притворил

дверь, а сидевший за столом муж не спеша отложил обглоданную кость, вытер

руки о снежно-белую скатерть и чуть привстал:

 - Привет, Верина, - сказал он. - Что-то ты задержалась.

 - И я тебе рада, дорогой племянник. - Супруга императора сняла мокрый

плащ, бросив его на ложе. - Хотя и рассчитывала, что брат соблаговолит

откликнуться на мое приглашение.

 - Неужели ты думала, что Василиск может бросить армию? Пока готы стоять

под Филиппополем, он не может отлучиться и на день. - Он предупредительно

налил ей вина, и Верина, благодарно кивнув, присела к столу. - Но к чему

такая таинственность? Мне нелегко было проникнуть в город неузнанным. Меня

здесь слишком хорошо знают.

 - 'И любят', забыл добавить. Ты, Армат, никогда не избавишься от своего

хвастовства. Василиск рассказал тебе, для чего я хотела его увидеть? Ты

вообще знаешь о последних событиях?

 - В общих чертах. Дядя дал мне прочесть твое письмо.

 - Как мило с его стороны. Но перейдем к делу. Как я и писала, недопустимо,

чтобы Антемий настолько упрочил свое положение на западе. К сожалению,

император - мой супруг, не разделяет моих опасений, поэтому нам придется

действовать тайно. Однако все, что мы делаем, делается на благо Империи и, в

конце-концов, это необходимо не только нам, но и самому императору. Не

сомневаюсь, он нас поймет и поддержит. Позже. Когда все уже будет сделано.

 Армат покончил с курицей и переключился на блюдо жареной рыбы. При этом он

не сводил глаз с Верины.

 - Я вижу один возможный путь ослабить Антемия. Теперь, когда армия Красса

ушла в Галлию и увязла в войне с Эврихом, северные границы Италии открыты.

Если кто-то из варваров решит воспользоваться такой возможностью, это никого

не удивит.

 - Кто-то? Ты имеешь в виду алеманнов? Они не дураки пограбить, но

подтолкнуть их к большой войне будет непросто. И потом, их больше привлекает

Галлия. Она как-то ближе.

 - Галлия им не по зубам. Это и надо растолковать глупым варварам. В Галлии

их встретят мечи бургундов и франков, тогда как Италию защищать некому.

Огромные богатства лежат и ждут, когда вожди алеманов смогут прибрать их к

рукам. Беззащитные города...

 - А откуда тебе известно, что у Антемия не осталось войск в Италии?

 - Дурак! Это неважно. Но в это должны поверить варвары. Есть у Василиска

подходящий человек, которого можно было бы отправить в Аргенторат?

 Армат задумчиво почесал кончик носа.

 - Кажется, я знаю такого человека. Есть у меня один очень толковый комит.

Сам он из германцев, тех, что перешли к нам на службу после битвы на Болии.

Прекрасный воин, очень умен и, главное, отлично знает, как обращаться с

варварами. Хмм... Пожалуй, твой план может и удаться. Сейчас у алеманов есть

единый король. Гибульд его имя. Он у них в большой силе. Достаточно будет

подкупить его одного, а не целую прорву мелких заносчивых вождей. Я слышал,

этот Гибульд жаден до крайности, а, кроме того, честолюбив сверх всякой меры

- ему не дают покоя троны Эвриха и Гундиоха. Он мечтает о таком же

королевстве алеманнов на землях Империи.

 - Вот и прекрасно. Сыграйте на этом. Отправьте своего человека к Гибульду.

Не жалейте посулов и денег - пусть алеманны нападут на Антемия! Тогда у него

не будет возможности интриговать против нас.

 - Можно попробовать. Но алеманны не пойдут через Альпийские перевалы. Если

получится склонить их к походу в Италию, они двинутся через Норик. Защищать

его некому, так что путь на Италию будет для них открыт.

 - Подробности мне не интересны. Просто сделай это.

 - Как хочешь. Лично меня больше волнует мятеж Теодориха, чем то, что

творится на Западе. Я думаю...

 - А тебе думать не надо! Просто сделай, как я сказала. Понял меня,

племянник?

 - Да понял я, понял.

 - И вот еще что... Сегодня мне донесли, что моя юная дочь вместе с

любезным ей Маркианом строит собственные планы. Они задумали устранить

Публия Красса, который стал мужем Алипии. Неплохо придумали, правда?

 - Ты шпионишь за собственной дочерью?

 - Я слежу за всеми, кто вызывает у меня подозрения. Особенно с тех пор,

как Леонтия перестала советоваться со мной. К счастью, рядом с ней всегда

есть верный мне раб... Так вот, мы немного изменим их великолепный план.

Надо не просто избавиться от сына этого выскочки, но сделать так, чтобы все

подозрения пали на Антемия. Пусть он сам разбирается с Крассом. Мне не

нравится, как они замечательно спелись. Передай Василиску, что действовать

надо быстро. Император уже снаряжает посольство в Рим, и наш человек должен

в него войти...

 Скромному содержателю таверны 'Под головою Льва' было невдомек, что под

его крышей решаются судьбы Империи. Он протирал посуду, время от времени

поглядывая на двух громил, поглощающих жареного барашка, и гадал, сколько

денег оставит ему уходя знатная госпожа. Каждый ее визит приносил Клеону

немалый барыш и потому он не задавался вопросом, кто же такая в

действительности эта загадочная незнакомка. 'Меньше знаешь - крепче спишь'

таков был его девиз.

 'Верно, любовник тут ее ждал. Мужа, наверное, опасается', - думал Клеон.

'Ну да мне никакого дела до этого нет. Пускай почаще встречаются, и денежки

мне приносят'.

 А ливень, между тем, превратился в грозу. Молнии сверкали над Пропонтидой

и раскаты грома сотрясали огромный город, заставляя торопливо креститься

суеверных людей.