эти паршивцы полезут на холм и получат свое.
– Думаете, не полезут?
– Думаю, надо быть безумцем, чтобы решиться на такое. – Шарп помолчал, нахмурился и посмотрел на Ноулза. – Нравится в адъютантах? – неожиданно спросил он.
Ноулз заколебался, чувствуя, что разговор принимает опасный оборот, но ротный импонировал ему, и Ноулз, прежде чем стать адъютантом, служил у него лейтенантом.
– Не очень.
– Это всегда была капитанская должность, так зачем ее дали тебе?
– Полковник сказал, что такой опыт пойдет мне на пользу, – сдержанно ответил Ноулз.
– На пользу, – с горечью повторил Шарп. – Не о твоей пользе он печется, Роберт, а хочет отдать мою роту под команду этому хрену. Хочет, чтобы чертов Слингсби сделался капитаном. – (Никаких доказательств в пользу такого вывода у него не было, и ничего такого, что подтверждало бы сию версию, полковник не говорил, однако другого разумного объяснения происходящему не находилось.) – Поэтому он и убрал тебя с дороги, – закончил Шарп, чувствуя, что сказал слишком много, но будучи не в силах побороть затаенную ненависть.
К тому же Ноулз был другом и умел держать язык за зубами.
Лейтенант нахмурился, прихлопнул надоедливую муху и после недолгой паузы покачал головой:
– Я все-таки полагаю, что он искренне хочет тебе помочь.
– Помочь? Мне? Тем, что подсовывает Слингсби?
– У Слингсби есть опыт, Ричард. У меня такого опыта нет.
– Но ты хороший офицер, а он размазня. И вообще, кто он такой?
– Зять, – коротко объяснил Ноулз.
– Да знаю, что зять, но кто он такой?
– Человек, взявший в жены сестру мистера Лоуфорда.
Ноулз упорно не желал ступать на опасную территорию.
– Ну да, больше нам знать не положено, – проворчал Шарп. – Да вот только не больно он похож на парня, которого мистер Лоуфорд выбрал бы своим зятем. Лоску не хватает.
– Родственников не выбирают, – пожал плечами лейтенант. – Уверен, он джентльмен.
– Как же, джентльмен, – проворчал Шарп.
– Должно быть, счастлив, что вырвался из пятьдесят пятого, – продолжал Ноулз, не обращая внимания на враждебный тон капитана. – В полку чуть ли не все офицеры умерли от лихорадки. Здесь намного безопаснее, даже несмотря на этих… – Он кивнул в сторону французов.
– Тогда почему бы ему просто не купить звание?
– Не хватает шести месяцев до выслуги. – Согласно недавно принятому положению, лейтенант не мог купить звание капитана, не прослужив в низшем звании три года. Нововведение уже вызвало сильное недовольство среди богатых офицеров, желавших более быстрого продвижения по служебной лестнице.
– Но почему он пошел так поздно? – спросил Шарп.
Если Слингсби тридцать, то лейтенантом он стал не раньше двадцати семи, а к этому возрасту большинство уже ходят в майорах. Многие офицеры, как, например, Айлифф, поступали на службу, еще не достигнув двадцати.
– Полагаю… – начал Ноулз, потом покраснел и сменил тему: – Новые части. – Он кивнул в сторону проходящего у мельницы полка в неестественно ярких голубых мундирах. – Говорят, император прислал подкрепление в Испанию. Французам сейчас не с кем драться. Австрийцы вышли из войны. Пруссаки ничего не предпринимают. Так что у Бони только мы и остались.
Шарпа рассуждения Ноулза по поводу стратегии Бонапарта не интересовали.
– Что ты полагаешь?
– Ничего. Я уж и так сказал лишнее…
– Ничего ты такого не сказал! – Шарп ждал. Ноулз молчал. – Знаешь, Роберт, мне так и хочется перерезать твою тощую глотку тупым ножом.
Лейтенант улыбнулся:
– Не стоит так говорить.
– Ты меня знаешь, Роберт. Я никому ничего не скажу. Чтоб мне провалиться на этом месте. Так что выкладывай, пока я тебе ноги не оторвал.
– Ладно. Полагаю, сестра мистера Лоуфорда попала в неприятное положение. Нагуляла ребенка, а замуж выйти не успела.
– Я тут ни при чем, – быстро вставил Шарп.
– Конечно, речь не о тебе, – успокоил капитана Ноулз.
Иногда Шарп совсем не понимал шуток.
– Так, значит, Слингсби призвали, чтобы замять скандал?
– Вот именно. Он, конечно, как говорится, не из верхнего ящика, но семья вполне приемлемая. Его отец – приходской священник где-то в Эссексе, они небогаты, поэтому Лоуфорды и наградили Слингсби комиссией в пятьдесят пятый с обещанием перевести в Южный Эссекский, как только откроется вакансия. Она и открылась после смерти бедняги Херролда.
– Херролда?
– Из третьей роты. Прибыл в понедельник, подхватил лихорадку во вторник, а к пятнице уже умер.
– То есть, – сказал Шарп, наблюдая за тем, как французы тащат пушку по берегу реки, – план в том, чтобы продвинуть Слингсби побыстрее. Чтобы сделать из него достойного мужа для бабы, которая не научилась держать колени вместе.
– Я бы так не сказал, – возмутился Ноулз, однако, помолчав, кивнул. – А впрочем, так оно и есть. Но Лоуфорда можно понять. В конце концов, Слингсби оказал семье услугу, и они стараются рассчитаться.
– За мой счет, – буркнул Шарп.
– Не говори ерунды, Ричард.
– А зачем еще его сюда притащили? Убирают тебя, дают этому ублюдку коня и надеются, что меня убьют французы. – Он замолчал, но не потому, что сболтнул лишнее, а потому, что увидел приближающегося Патрика Харпера.
Заметив Ноулза, сержант обрадовался:
– А мы без вас скучаем, сэр.
– Могу сказать то же самое, – с улыбкой ответил лейтенант. – Как дела?
– Пока дышу, сэр, а остальное не в счет. – Харпер повернулся и посмотрел вниз. – Вы только посмотрите – жить им, что ли, надоело.
– Сюда не полезут, – сказал Шарп. – Будут другую дорогу искать.
Тем не менее никаких признаков того, что французы готовы воспользоваться этим добрым советом, пока не наблюдалось. Голубые полки маршировали в том же направлении, за ними, поднимая колесами столбы пыли, ползли артиллерийские батареи. Несколько французских офицеров поднялись на вершину отрога к востоку от
