пролепетал тот. – Мы с этим оболтусом, – вспоминая характеристику Бокия, он хотел добавить «тёзки и почти однофамильцы», но вовремя спохватился (кто знает, каким именем назвался лейтенант!) и, краснея, продолжил: – Играли вместе в футбол.
– С оболтусом? Как по мне, Иван Константинович вполне уважаемый и респектабельный джентльмен, если вам, конечно, известны такие слова… Кстати, милок, почему раньше ты ничего не рассказывал мне о своём увлечении? – Она скривила нежные губки, видимо, пытаясь изобразить если не обиду, то лёгкое сожаление по поводу своей недостаточной информированности и сразу расцвела очередной лучезарной улыбкой.
– Каком? – удивился Пчелов.
– Футболом!
– А… Давно это было. Во время нашей службы на Северном флоте.
– Ты ещё и служил? – восторженно протянула Дуся и неожиданно предложила: – Может, погуляете с нами?
– С огромным удовольствием! – мысленно хваля себя за осмотрительность, поспешил согласиться Плечов.
– Только недолго! – уточила его пассия. – Я ведь на работе.
– И где вы трудитесь, если не секрет?
– В библиотеке МИФЛИ.
– МИФЛИ… Что это за чудо?
– Московский институт философии литературы и истории, в котором обучается ваш покорный слуга! – с гордым видом расшифровал аббревиатуру Плечов.
– Значит, мы с вами коллеги-студенты. Я ведь тоже учусь!
– Где?
– В Промышленной академии имени Молотова.
– Вот и славно! – подвёл черту лейтенант. – Ну, пошли, что ли? Перекусим где-нибудь поблизости…
– Куда ты поведёшь нас сегодня, милок?
– В закусочную на Охотном Ряду.
– Ура!!! – захлопала в ладоши Ольга, у которой давно бурлило в животе – с утра девушка ещё ничего не ела.
Впрочем, как и её возлюбленный.
21
У входа в популярное питейное заведение толпилась уйма народа.
– Отгадайте загадку, – один хвост и много яиц? – предложил Пчелов и, не дожидаясь ответа, разъяснил: – Мужики в очереди за пивом!
Ярослав громко рассмеялся, а вот дамы сочли шутку пошлой, неуместной и дружно надули щёки.
Но ненадолго.
– Подождите здесь, я всё улажу, – мысленно коря себя за бестактность, Пчелов решил немедленно загладить вину и принялся барабанить в дверь служебного входа.
– Вам кого? – после долгого ожидания донеслось изнутри.
– Заведующую!
– Афанасьевну?
– А то кого же!
– По какому делу?
– По личному. Открывай быстрее, герой труда ждёт!
Лязгнула задвижка, и спустя мгновение, невысокая, пухленькая женщина в уже не очень белоснежных чепчике и фартуке (всё-таки последний день в её недельной смене) повела Пчелова по заставленному бочками тёмному коридору.
«Жигулёвское», «Русское», «Московское», «Мартовское», «Портер» – по цветным этикеткам на ходу изучал ассортимент закусочной ретивый служитель закона. Впрочем, особой надобности в этом не было – Вячеслав уже не раз бывал здесь.
Вдруг, словно из-под земли, на их пути выросла ухоженная блондинка средних лет.
– Иван Константинович, дорогой! Где же вы так долго пропадали?
– В заграничной командировке…
– И много прибыли принесли нашему славному Внешторгу?
– Достаточно. Нам бы столик на четверых.
– Ой, даже не знаю, что вам сказать – забито под самую завязку…
– А вы напрягитесь, Наденька…
– Может, соблаговолите в подсобку? Там мы собираемся иногда рабочим коллективом. Тесновато, конечно, зато никто не будет мешать.
– Премного благодарен…
– Пить что будете?
– Без разницы. Два светлого, два тёмного и что-нибудь к пивку – только быстро: мой товарищ… известный философ, очень спешит.
– Всё сделаем по высшему разряду.
– Спасибо, Афанасьевна.
– После благодарить будете.
– Понял, – оскалил ровные зубы лейтенант, мысленно определяясь с суммой чаевых, на которые он обычно бывал щедр.
Вскоре вся компания собралась в небольшом уютном зале, где уже был накрыт стол. Тарелка с тонко нарезанным «Советским» сыром, накануне доставленным с Алтая, несколько астраханских вобл и конечно же свежее пенистое пиво в новеньких полулитровых кружках с серпом и молотом.
Молодёжь дружно накинулась на еду.
Через пять минут на столе остались только пустые бокалы да рыбьи кости.
– Повторить? – вставив основательно припудренный носик в узкую щель между коробкой и незапертыми дверьми, поинтересовалась заведующая.
– Ни в коем случае, – запротестовала Дуся. – У меня сегодня важная встреча!
– А мне уже пора на работу… – поддержала её Ольга.
– Как знаете, – фыркнула начальница, собираясь уходить. – Иван Константинович, прейскурант на столе!
– В курсе, – оскалил белоснежные зубы Пчелов. – С вашего позволенья, ещё два «Русского» – и привет.
– Будет сделано, мой дорогой. Деньги оставьте на столе, а сами – черёз чёрный ход.
– Спасибо, Наденька…
22
– Ну что, будем прощаться? – оказавшись на улице, предложил Вячеслав.
– Пожалуй, – неохотно согласился Ярослав, которому совершенно не хотелось расставаться; жаль, конечно, что любимая больше не может составлять им компанию, но ведь он-то, он – сегодня совершенно свободен! – Куда вы дальше?
– В сторону Кремля…
– Так, может, я проведу Ольгу и…
– Нет уж, хорошего – понемножку! – поставила крест на его надеждах Фигина. – Сегодня я тебя больше никуда не отпускаю.
– Понял, – тяжело вздохнул Плечов. – Что ж, други, бывайте! Следующая пирушка, по законам жанра, – за мной.
– Ой, не знаю, когда ещё мы сможем собраться в таком составе, – лукаво прищурила огромные глаза Дуся Виноградова. – Скоро сессия окончится – и мы с сестрой уедем на родину. А Иван Константинович, насколько мне известно, уже завтра отбудет в очередную загранкомандировку. Не так ли, милок?
– Совершенно верно, – немедленно подтвердил Пчелов. – Однако мы обязаны предоставить моему другу шанс проявить ответное гостеприимство. Согласна?
– Конечно. Но только после всех новогодних праздников. Ориентировочно – числа тридцатого января.
– Вот и славно! – подытожил студент, протягивая руку.
23
«А ведь на месте Дуси запросто могла оказаться одна из тех пигалиц – либо Нина, либо Маруся…
Как в воду глядел комиссар Бокий.
Вот что значит чекистский опыт, оперативная смекалка!
Следовательно, мне тоже пора оставить в прошлом все, как метко заметил Владимир Ильич, “детские болезни”, и начать относиться к своему новому делу с высочайшей степенью ответственности и профессионализма.
Иначе враги раскусят вас, товарищ секретный агент, при первом удобном случае!»
24
Новый год праздновали бурно.
А разве могло быть иначе в удалой студенческой семье?
Пели, плясали, веселились до самого утра. Сначала – в институте, затем – в общежитии, где далеко за полночь собрался узкий круг «единомышленников», в числе которых все до одного оказались стойкими холостяками.
Хотя столы ломились от спиртного, в крупную попойку празднество так и не переросло: 1 января – рабочий день. Хошь не хошь, а занятий никто не отменял.
Поэтому Альметьев и Букейханов, тянувшие на красные дипломы, вообще не пили ничего, кроме газировки.
Лишь Петров основательно приложился к горлышку. Но был при этом абсолютно трезв. Ему что литр, что два – всё по барабану!
Плечов к водке и раньше относился, как он говорил «равнобедренно», а вот перед игристым «Абрау-Дюрсо», целый ящик которого любимому племяннику – Володьке Филатенко – накануне праздника припёрла любимая тётка, работавшая технологом винодельческого совхоза под
