Иезуит непритворно вздохнул:
– Я знаю, что вы потеряли Жанну. Примите мои искренние соболезнования…
Шарль вцепился в деревянные подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев:
– Уже прознали?
– Конечно. Разве вы забыли, что иезуиты ― повсюду? В мире ничего не изменилось, друг мой.
«Если память мне не изменяет, Сконци сейчас должно быть уже за шестьдесят… Удивительно, но он почти не изменился ― по-прежнему в отличной форме», ― размышлял д’Аржиньи, исподволь разглядывая непрошеного гостя.
– У меня такое впечатление, Сконци, что вы не стареете.
Иезуит рассмеялся:
– Когда-нибудь, друг мой, я открою вам тайну своей молодости. Жаль, правда, что пока не тайну вечной жизни.
– Вы что, занялись алхимией и поисками философского камня? – скептически усмехнулся Шарль.
– Философский камень – это ересь, – отрезал иезуит. – Но в деле, которое привело меня в Аржиньи, замешана, возможно, именно алхимия. Если, конечно, я не растерял с возрастом своей хваленой интуиции и не ошибаюсь…
– Что-то я не припомню ни одного случая, чтобы вы когда-нибудь ошибались, – съязвил Шарль.
Сконци снова рассмеялся, обнажив ровные зубы, лишь чуть-чуть пожелтевшие от времени.
– У вас по-прежнему прекрасное вино, граф, – миролюбиво заметил он и в знак подтверждения своих слов пригубил из высокого бокала напиток великолепного, насыщенного цвета бордо.
– Да, последние годы, Божьей милостью, были очень урожайными.
Сконци поставил недопитый бокал на маленький резной столик, откашлялся и перешел к сути своего визита:
– Помните ли вы, граф, тот ларец, который мы с вами нашли в церкви Сен-Жэн-де-Божё?
– С завещанием магистра тамплиеров де Молэ? – уточнил Шарль.
– Да, да, именно!
– Конечно. Он хранится в Аржиньи по сей день. А почему вы вдруг вспомнили о нем? – полюбопытствовал граф, догадавшись, что вопрос задан неспроста.
– Дело в том, что этот ларец, как я недавно выяснил, содержит нечто такое, из-за чего я буквально потерял покой.
– Вот как?! Вы меня заинтриговали! Не изволите ли рассказать подробнее? – возбужденно воскликнул Шарль.
Довольный произведенным впечатлением, Сконци мысленно усмехнулся.
– Узнаю предводителя наемников, Капитана мародеров! Что ж, слушайте, граф… До меня дошли сведения, что в неком ларце, принадлежавшем ранее тамплиерам, хранится якобы кровь Господня…
Шарль не замедлил выказать сомнение:
– Разве может кровь храниться в ларце почти полторы тысячи лет?! Это абсурд!
– Признаться, граф, отчасти я разделяю ваше мнение, но… Тем не менее я склонен исследовать ларец самым тщательным образом, ибо в душе надеюсь на чудо. Ведь ежели таковое свершится, ларец станет новой реликвией, к которой потянутся тысячи паломников!
Хотя Шарль и не отличался никогда особой набожностью, здесь он был вынужден согласиться с иезуитом:
– Пожалуй, вы правы: ларец с таким содержимым чрезвычайно важен для Рима. Однако, насколько я помню, в свое время мы не обнаружили в нем ничего, кроме древнего свитка с завещанием де Молэ.
– О, тамплиеры как никто умели прятать свои секреты! – возразил иезуит. – Так вы позволите мне обследовать ларец?
– Разумеется. Тем более что он хранится здесь же, в библиотеке. Вон в том сундуке у дальней стены, видите? – Шарль кивком указал на сундук внушительных размеров, покрытый потертым гобеленом, снятым недавно по его распоряжению с одной из стен главного зала замка.
– Тогда не мешкайте! – воскликнул Сконци. – Несите ларец сюда!
Шарль поднялся:
– Как вам будет угодно.
Он подошел к сундуку и, сбросив с него гобелен, поднял тяжелую крышку. Лицо его тотчас вытянулось от удивления:
– Ничего не понимаю… Ларец хранился здесь с тех самых пор, как мы с вами перенесли его из церкви Сен-Жэн-де-Божё в замок!
Сконци, почувствовав неладное, поспешил к графу:
– Что?! Что случилось?
– Ларец исчез, ― удрученно проговорил Шарль.
Иезуит побледнел:
– Похоже, сие исчезновение лишний раз подтверждает мою правоту: помимо завещания, ларец таит в себе нечто более ценное!
– Что же делать?! – воскликнул раздосадованный Шарль. – Впрочем, я, кажется, знаю… Надо допросить мажордома и прислугу.
– Не обижайтесь, но я хотел бы при этом присутствовать. Если кто-то из ваших слуг был подкуплен, выкрал ларец и передал его заинтересованному лицу, я пойму это быстрее вас.
* * *
Дотошно опросив всех обитателей замка, Сконци пришел к выводу, что ни один из них к исчезновению реликвии не причастен.
– Значит, ларец выкрал посторонний человек, – резюмировал он, оставшись с графом наедине.
– Но с тех пор, как я перебрался в Аржиньи, меня здесь никто не навещал! – растерянно воскликнул хозяин замка.
– А может, вы просто не придаете кому-либо из визитеров значения? Или вовсе забыли о чьем-то визите? Припомните всех до одного, друг мой, я не стану вас торопить.
Граф задумался.
– Право, даже не знаю, как сказать, – неуверенно начал он. ― В одну из мартовских ночей в замке и впрямь произошло нечто странное, но наутро я вынужден был отнести случившееся всего лишь к собственным фантазиям ― фантазиям одинокого нечастного вдовца. Скорее всего, к исчезнувшему ларцу это не имеет никакого отношения…
– В нашем деле, граф, теперь все имеет значение, поэтому умоляю: расскажите обо всех ваших подозрениях! Попробуем разобраться вместе, фантазии то были или явь, – принялся настаивать оживившийся Сконци.
– Хорошо, ― вздохнул, соглашаясь, Шарль. ― Примерно неделю назад мне показалось ― или приснилось, точно не знаю, ― что в Аржиньи на ночлег попросилась путешествующая со свитой знатная дама. Разумеется, я предоставил свой замок к их услугам, а последующую ночь провел… в объятиях сей прекрасной незнакомки…
Сконци резко поднялся со стула и вскричал:
– Вот она – разгадка! Как зовут, граф, ту женщину?
Граф сник:
– Я не помню. Наверное, она мне все-таки приснилась…
– Опасные у вас сны, друг мой! Неужели вы совсем ничего не помните?
– Увы… Помню только, что потом меня долго преследовал запах глицинии. И еще: когда наутро я пробудился, вся прислуга спала мертвым сном. Чуть позже я обошел все комнаты замка, но пребывания гостей ни в одной из них не заметил. Именно поэтому, собственно, я и решил, что женщина мне приснилась…
Размеренно прохаживающийся по библиотеке Сконци перебил Шарля:
– А известно ли вам, граф, что на востоке масло глицинии используют в качестве любовного средства? Более того! В определенных пропорциях с некоторыми другими ингредиентами сие масло способно вызвать у человека потерю памяти!
