В голубых глазах маркизы сверкнула молния; игнорируя мужа, Мадлена де Фужерез обратилась к маркизу де Монферрану.
— Маркиз,— сказала она утонченно вежливым тоном,— мой сын поручил мне извиниться за него перед вами.
— В чем же,— с иронией произнес Монферран.— Может быть, за полученные им пощечины?
— Нет, маркиз, но в том, что он под влиянием выпитого вина позволил себе оскорбить вашего сына. При других обстоятельствах это было бы немыслимо. Что же касается истории с этой девушкой, то о ней, право, не стоит и говорить. Виконт очень сожалеет об этой ссоре, он уже принял меры к тому, чтобы вознаградить потерпевшую, я же со своей стороны похлопочу, чтобы по возможности замять это дело. Мне кажется, что вы можете взять свои слова назад.
— Что я и делаю,— ответил Монферран, любезно целуя руку маркизы.
— И вы пожалуете к нам сегодня вечером. Я приготовила для гостей особенный сюрприз.
Фужерез боязливо взглянул на жену.
— Не сообщите ли вы мне по секрету, в чем он состоит?
— С удовольствием: его величеству было угодно назначить виконта капитаном королевской гвардии и пожаловать ему крест Святого Людовика,— с гордостью ответила маркиза.
— Да, это действительно приятный сюрприз,— обрадовался Фужерез.
— От души поздравляю вас, маркиза,— произнес Монферран.
— Графиня де Сальв и ее дочь тоже будут у нас сегодня вечером, — продолжала Мадлена,— и по получении, королевского патента будет объявлена помолвка виконта с графиней Иреной де Сальв.
— В таком случае, до свидания,— любезно произнес Монферран и удалился.
По его уходе Фужерез спросил жену:
— Неужели это правда, Мадлена?
Маркиза пожала плечами и ушла в комнату сына.
— Дело улажено,— сказала она ему,— вот тебе двадцать тысяч франков, необходимые, по твоим словам, для того, чтобы зажать девчонке рот. Отдай их ей и образумься: пора оставить все эти глупости.
Маркиза положила на стол небольшой портфель и ушла.
Тализак весело потирал руки: ему без труда достались эти деньги!
Обморочный сон Лизетты, вызванный искусственно каплями, влитыми ей в рот, продолжался до полудня. Проснувшись, девушка увидела полупьяную Роллу, сидевшую у стола.
— Ну что, как ты себя чувствуешь, голубушка,— с усмешкой спросила акробатка.
— У меня болит голова,— прошептала Лизетта и, боязливо оглядывая незнакомую комнату, спросила:— Где я?
— У добрых людей, которые относятся к тебе с участием и не обидят тебя.
Девушка старалась припомнить, каким образом попала она в этот дом, но мысли ее путались, и она закрыла глаза.
— Ну вот и умница,— продолжала Ролла.— Робекаль полагал, что ты будешь кричать и плакать, а я сказала ему, что ты не дура и не выпустишь из рук счастливого случая. Много ли толку в этой добродетели, с ней, чего доброго, с голоду помрешь, да и что за честь, когда нечего есть! А тут тебе повезло: девчонка ты смазливая и, пожалуй, скоро будешь кататься в колясках. Положим, что горбатый виконт де Тализак не из красавцев, ну да не в красоте счастье…
С ужасом внимала Лизетта словам опьяневшей женщины — имя виконта объяснило ей все. Она вскрикнула, вскочила и бросилась к Ролле.
— Отпустите меня, или вам обоим не сдобровать!
— Ты останешься здесь,— резко ответила Ролла.
— Нет, я не останусь здесь, я хочу уйти,— решительным тоном повторила Лизетта.— Отпустите меня, или я закричу! Стыдно вам так обижать честную девушку!
Ролла захохотала.
— Вот что еще выдумала! Да с чего ты взяла, что ты честная девушка? Вчера, может быть, ты еще могла считать себя честной, но сегодня… шалишь! Поди-ка скажи людям, что ты пробыла несколько часов в Вельвиле в квартире Роллы и осталась честной девушкой, так они и поверили тебе! Вот что, милочка, поздно ты спохватилась!
— Лжете вы! — с отчаянием вскричала Лизетта.
— Нет, видно снова придется заткнуть тебе рот,— проворчала Ролла и затем крикнула.— Робекаль, принеси-ка мне склянку.
Послышались торопливые шаги, и в комнату вбежал Робекаль со склянкой в руке. Лизетта вскрикнула, бросилась к окну, выбила стекло и стала звать на помощь.
— Ах ты, чертова перечница! — крикнул Робекаль и, схватив девушку за плечи, повалил ее на пол. Ролла держала ее руки, а Робекаль снова влил ей в рот несколько капель жидкости из склянки и сказал:
— Ну, вот и готово, теперь она кричать не будет. Лизетта застонала и лишилась чувств.
— Ты, кажется, переборщил,— заметила Ролла.
— Не бойся, милая,— ответил акробат,— с какой стати мне убивать девчонку, когда нам за нее заплатят хорошие денежки. Положим ее на диван, она выспится и затем будет смирнехонька.
Робекаль и Ролла уложили Лизетту, сошли вниз и, налив себе по стакану водки, принялись за карты — любимое занятие этой достойной парочки.
В шесть часов вечера приехал виконт, он кинул на стол туго набитый портфель и крикнул повелительно:
— Дайте мне ключ.
— Позвольте, сначала надо пересчитать деньги,— сказала Ролла и открыла портфель. Сосчитав, она встала и произнесла:
— Все в порядке, вот вам ключ.
Виконт схватил ключ и выбежал из комнаты. Ролла спрятала портфель за пазуху и сказала:
— Пойдем, Робекаль: теперь дело не наше. Лучше подальше от греха!
Негодяи ушли. В этот момент наверху послышался крик, и на лестнице появился виконт.
— Вы надули меня! — кричал он в бешенстве.— Окно открыто, и девчонка убежала!
Как же спаслась Лизетта?
Вливая девушке в рот сонные капли, Робекаль, по выражению Роллы, действительно «переборщил». Доза была слишком велика и произвела обратное действие.
Через час Лизетта снова открыла глаза. Голова ее горела, в висках стучало, мысли путались, но она ясно сознавала одно: необходимо во что бы то ни стало бежать из этого страшного дома.
Девушка встала и подошла к двери — заперто. Тогда Лизетта приблизилась к окну. Улица была пустынна и скрывалась в густом тумане.
Воздух освежил девушку, она стала лучше соображать. Старуха упомянула о Вельвиле. Выбравшись из дома, Лизетта могла дойти до бульвара Тампль, а затем…
В ушах девушки звучали слова старухи: «поздненько спохватилась!»
Неужели это правда?!
Лизетта осторожно открыла окно, по покрытой диким виноградом стене спустилась на улицу и побежала без оглядки. Свет фонарей исчезал в густом тумане, и девушка не раз натыкалась на стены или на прохожих. Так она добежала до канала Сен-Мартен.
