— Иначе и быть не может! Он сын своего отца!
— Монсеньор, это восточная мудрость. Во Франции она более чем неуместна. Здесь дети ненавидят родителей гораздо сильней, чем всех остальных врагов. И в особенности это касается наследников престола.
— Знаете, сударь, временами я перестаю понимать ваши слова, — совершенно искренне признался Жан.
— Ну и, слава Богу, монсеньор. Это говорит лишь о том, что вы всё ещё далеки от того, чтобы стать настоящим французом…во всех смыслах этого красивого слова.
— Что вы имеете в виду, сударь? — нахмурившись, спросил Жан.
— Некоторые не совсем приятные черты. К примеру,…склонность к постоянным интригам, коварство…чёрт, проклятье на голову матушки Карла, — Таньги прервал разговор и поспешно вернулся на прежнее место. Жан проводил его удивлённым взглядом, но ничего говорить не стал. Из разговора с Таньги он сделал один вывод — здесь во дворце существовал свой язык общения… свои правила. Они ему не нравились в отличие от манеры Таньги беседовать. Он мог подать любую, даже самую неприятную новость так, что улыбка возникала сама по себе. Редкое качество. Наверное, именно за это качество король относится к нему с удивительным снисхождением. И отец его любил…любовь, — Жан вложил шпагу в ножны и тяжело вздохнул. Он не имел представления, каким образом сможет поговорить с королём. Что ему сказать? Как объяснить? Король воспримет любые его слова как оскорбление и будет, несомненно, прав.
— Никого нет! — раздался заговорщический голос Таньги.
Услышав эти слова, Жан быстро поднялся с места и подошёл к Таньги. Тот упёрся двумя руками перед собой. В стене появилась…дверь. Лишь лёгкий шум возвестил о том, что она отворилась. Таньги, а вслед за ним и Жан скользнули в проём. Король встретил их появление с довольной улыбкой. Весь его вид выражал торжество. Он быстро принял сидячее положение и негромко произнёс:
— Они поверили, но…
— Но? — настороженно переспросил Таньги.
— Людовик распорядился перенести меня в монастырь Бернардинцев!
— И чем он мотивировал своё решение?
— Он сказал — «будто это было моим желанием». Я понятно, ничего не мог ответить. Было бы странно заговорить, когда всё остальное время не можешь проронить и слова. А вообще это довольно весело. Все горюют, говорят о тебе прекрасные слова…
— Ты входишь в роль, Карл!
— Разве не этого ты хотел от меня? — с удивлением спросил у него король.
— Только не сейчас! — Таньги выглядел встревоженным. — Мне не нравится мысль Дофина.
— Ты напрасно подозреваешь Людовика, — начал, было, король, но Таньги его резко перебил.
— У меня есть основания, Карл. Ко всему прочему он собирается отвезти тебя в змеиное гнездо. Этот монастырь — не что иное как логово ордена. Туда нельзя идти. Ни в коем случае. Там повсюду десятки подземных ходов, сотни убийц…никто не выберется оттуда живым.
— Его величеству нельзя! — спокойно заметил Жан. Оба, — и король и Таньги, — устремили на него вопросительные взгляды. — Я же отправлюсь туда с превеликим удовольствием.
— Вы хотите… — начал Таньги…Жан кивнул головой.
— Я заменю его величество.
— Они увидят вас, и всё откроется! — возразил Таньги.
— Нет. Если вы закроете моё лицо. Можно обосновать такую необходимость болезнью. Мы не должны упускать прекрасную возможность.
— Это слишком опасно, монсеньор! Вас могут убить!
Король только и делал, что переводил растерянный взгляд с Таньги на Жана. Тот тем временем с глубоко мрачным лицом ответил на слова Таньги:
— У меня личные счёты с орденом. Так или иначе, мы должны будем встретиться лицом к лицу.
— Что ж, — после короткого раздумья ответил Таньги, — это решение как нельзя лучше разрешает наши трудности. Вы, монсеньор, займёте место короля, а ваши люди в нужный час должны будут окружить монастырь. Перекрыть все входы и выходы. Кроме всего прочего мы постараемся сделать всё возможное, чтобы уберечь вашу жизнь. У меня есть свой человек в монастыре. Он поможет нам.
— И что мы решили? — король бросил вопросительный взгляд вначале на Жана, а затем на Таньги. Тот с присущей ему насмешливостью, ответил:
— Полагаю, очень скоро у тебя появится возможность…выздороветь. А пока я должен навестить…твоего лекаря. К несчастью, нам понадобится его помощь.
Несколькими часами спустя, Дофин, в сопровождении герцога Бургундского и окружение придворных, появился у дверей «тяжело больного короля. Вслед за ними шли четыре человека с носилками. На носилках был уложен дорогой мех. Оставив всех за дверью, Дофин вошёл к отцу. Король всё также неподвижно лежал в постели. Глаза были закрыты. Лицо стало серого цвета. Под глазами появилась еле заметная синева. А возле губ образовалась открытая рана. Увидев её, Дофин брезгливо поморщился. Из груди короля то и дело вырывался прерывистый вздох. Рядом с королём хлопотал лекарь. Дофин повелительным жестом руки подозвал его к себе и тихо спросил:
— Как здоровье его величества?
— Плохо, ваше высочество!
— Надо скорее его доставить в монастырь. Вы будете сопровождать его вплоть до самых дверей! — распорядился Дофин. Он уже собирался выйти, но лекарь окликнул его:
— Ваше высочество!
Дофин остановился и устремил на него недовольный взгляд. Лекарь подошёл к нему и с таинственным видом прошептал:
— Необходимо сделать маску из ткани. Намочить её специальным раствором и накинуть на лицо его величества.
— Для чего? — коротко осведомился Дофин.
— И грех говорить, но болезнь достаточно заразна…
— А-а, — протянул Дофин, непроизвольно бледнея. — Сколько вам понадобится времени?
— Четверть часа. Не более.
— Приступайте!
Дофин со всей поспешностью покинул комнату. Едва он исчез за дверью, как из-под холста показалось лицо Таньги. Указывая рукой на дверь, он прошипел:
— Закрой и стой возле неё!
Лекарь поспешно выполнил то, что от него требовалось. В следующее мгновение он совершенно растерялся. Вслед за Таньги из-под холста появился ещё один человек. А король,…король вскочил с постели так, словно и не болел вовсе.
— Ты куда, Карл? — прошипел Таньги, видя, что король собирается перебраться в другую комнату.
— Как куда? — удивился король.
— Проклятия на голову твоей матушки, Карл. Оставь свою мантию.
— Чёрт! — вырвалось у короля. Он быстро скинул с себя мантию и сразу после этого перебрался в другую комнату. Таньги помог Жану облачиться в мантию короля. Затем помог устроиться на постели. Всё делалось с некоторой нервозностью. Они спешили. В любую минуту дверь могла отвориться и разрушить все их планы. Наконец, когда Жан принял неподвижную позу, Таньги отошёл на шаг назад и осмотрел его. Заметив кончик шпаги, торчавший из-под мантии, он нагнулся и убрал его под одежду, затем снова осмотрел.
