– Насколько она велика?
– Мы полагаем, они просто удрали в спешке, ничего не уничтожив. Вы же там сами были, черт возьми! «Мекка» под завязку набита таким количеством сверхсекретных штуковин, приборов для прослушивания, наблюдения, радаров дальнего действия, фиксированных шифров и кодов доступа к орбитальным спутникам, а также компьютеров, что наш недружелюбный начальник КГБ Андропов будет выбран «Человеком года» – если их заполучит. Эти ублюдки просто дали деру, можете себе представить?!
– Государственная измена?
– Сомневаюсь. Просто чистой воды глупость, идиотизм. Черт подери, для Сабалана даже не был разработан план в экстренной ситуации. Да и для других точек тоже. Наверное, нельзя сказать, что они одни во всем виноваты. Никто из нас и не предполагал, что шах спасует так быстро, дьявол его возьми, или что Хомейни так быстро ухватит Бахтияра за яйца. Нас никто не предупредил – даже САВАК…
А теперь мы должны собрать все по кусочкам, думал Вьен, вернее, разнести все на куски. Он посмотрел на часы, чувствуя огромную усталость. Прикинул ночную темноту и состояние луны. Лучше подождать еще полчасика. Ноги ломило, болела голова. Он увидел, что Росс наблюдает за ним, и улыбнулся про себя: я-то не подведу, англичанин. А вот ты как?
– Еще час, потом выходим, – сказал Вьен.
– Зачем ждать?
– Луна нам больше поможет. Здесь безопасно, и время у нас есть. Вам ясно, что мы должны сделать?
– Заминировать в «Мекке» все, на что вы укажете, взорвать ее и вход в пещеру одновременно и драпать сколько сил есть, до самого дома.
Роузмонт улыбнулся и почувствовал себя лучше.
– А где для вас дом?
– Даже и не знаю толком, – произнес Росс, захваченный врасплох. Сам он себе никогда не задавал этого вопроса. Помолчав мгновение, больше для себя, чем для американца, он добавил: – Может быть, Шотландия, а может быть, Непал. Отец с матерью у меня в Катманду, они шотландцы, как и я, но живут там, с перерывами, с пятьдесят первого года, когда он вышел в отставку. Я даже родился там, хотя почти все годы учебы провел в Шотландии. – Для меня дом – обе эти страны, подумал он. – А для вас?
– Вашингтон, округ Колумбия. Вернее даже Фоллс-Чёрч, штат Виргиния, который почти является частью Вашингтона. Я там родился. – Роузмонту очень хотелось выкурить сигарету, но он знал, что это было бы опасно. – Па работал в ЦРУ. Сейчас он умер, но последние несколько лет проработал в Лэнгли, а это рядом совсем… в Лэнгли штаб-квартира ЦРУ. – Он был рад поговорить. – Ма до сих пор в Фоллс-Чёрче, я там уже пару лет как не был. Вы когда-нибудь бывали в Штатах?
– Нет, еще нет.
Ветер немного усилился, и оба они несколько секунд всматривались в ночь.
– После полуночи он стихнет, – уверенно сообщил Роузмонт.
Росс увидел, что проводник опять поменял положение тела. Уж не собирается ли он отсюда улизнуть?
– Вы раньше работали с этим проводником?
– Конечно. Все горы в округе исходил с ним в прошлом году, провел тут целый месяц. Обычная работа. Много оппозиционеров проникают в страну через эти места, и мы пытаемся за ними приглядывать. Как и они за нами. – Роузмонт посмотрел на проводника. – Месги хороший парень. Курды не любят иранцев, как не любят и иракцев, и наших друзей по ту сторону границы. Но вы правильно делаете, что спрашиваете.
Росс перешел на непальский.
– Тензинг, осмотри все и приглядывай за следопытом, поешь потом. – Тензинг тут же выскользнул из рюкзака и растворился в темноте. – Я послал его покараулить.
– Хорошо, – сказал Роузмонт. – Он очень внимательно наблюдал за всей троицей во время подъема, и на него произвело впечатление то, как они работали одной командой: сменяли друг друга впереди, один – обязательно на фланге, каждый всегда знает, что нужно сделать, никаких приказов, предохранители всегда сняты. «Это же вроде бы опасно, нет?» – поинтересовался он в самом начале.
«Да, мистер Роузмонт. Если не знаешь, что делаешь», – ответил ему британец, и Роузмонт не уловил в ответе никакого высокомерия. Но когда за каждым деревом, углом или камнем может прятаться противник, разница между снятым и поставленным предохранителем может означать, кто кого убьет, ты или тебя.
Вьен Роузмонт вспомнил, как британец тогда бесхитростно добавил: «Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам, а потом вытащить вас оттуда», – и в который раз спросил себя, удастся ли им проникнуть внутрь, не говоря уже о том, чтобы выбраться. Прошла почти целая неделя с тех пор, как «Мекка» была оставлена. Никто не знал, чего им ждать, когда они до нее доберутся. Она может оказаться нетронутой, уже разграбленной или даже занятой противником.
– Вы знаете, что вся эта операция – чистое сумасшествие?
– Наше дело – не гадать.
– Делать или умирать? Я думаю, эта присказка – дерьмо собачье.
– Я тоже думаю, что она – дерьмо собачье, если вам от этого легче.
Это был первый раз, когда они вместе рассмеялись. Роузмонт почувствовал себя гораздо лучше.
– Послушайте, раньше я этого не говорил, но я очень рад, что вы трое с нами.
– Мы… э-э… тоже рады быть здесь. – Росс скрыл свое смущение, выслушав этот откровенный комплимент. – Ага, – обратился он к проводнику, – пожалуйста, покушайте с нами.
– Спасибо, ara, но я не голоден, – ответил старик, не двинувшись от входа в пещеру.
Роузмонт опять обулся.
– У вас много специальных подразделений в Иране?
– Нет. С полдюжины – мы здесь занимаемся подготовкой иранцев. Думаете, Бахтияр пересидит эту непогоду? – Росс открыл рюкзак и раздал банки с говяжьей тушенкой.
– Нет. В горах племена говорят, что он слетит – вероятно, его пристрелят, – в течение недели.
Росс присвистнул:
– Настолько все хреново?
– Хуже. Говорят, что Восточный Азербайджан станет советским протекторатом не позже, чем через год.
– Черт меня подери!
– Вот-вот. Хотя, кто может знать наверняка. – Вьен улыбнулся. – Именно это и делает жизнь интересной.
Росс небрежно протянул ему фляжку.
– Лучший иранский горлодер, какой можно купить за деньги.
Роузмонт скривился и сделал осторожный глоточек, потом просиял:
– Да это же настоящий скотч!
Он уже приготовился приложиться к фляжке по-настоящему, но Росс был наготове и выхватил ее у него из рук:
– Полегче… полегче. Это все, что у нас осталось, ага.
Роузмонт ухмыльнулся. Они быстро поели. В пещере было уютно и безопасно.
– Вы когда-нибудь были во Вьетнаме? – спросил Роузмонт. Ему хотелось поговорить. Он чувствовал, что момент подходящий.
– Нет, не довелось. Один раз едва не попал туда, когда мы с отцом направлялись в Гонконг, но нас вместо Сайгона завернули в Бангкок.
