class="p1">— Клянёшься ли ты защищать слабых, оскорблённых и попавших в беду?
— Клянусь, — сказала Кристина. Видит Бог, она действительно пыталась защищать слабых, правда, не всегда получалось хорошо.
— Клянёшься ли ты быть верной и праведной подданной своего королевства, защищать его от внешних и внутренних врагов и быть готовой отдать свою жизнь во имя его величества?
— Клянусь, — уверенно сказала она, прекрасно помнившая о том, что внутренние враги могут быть куда опаснее и коварнее внешних. Уже дважды она билась с Карперами, тоже подданными Драффарии, и, можно сказать, выполнила эту часть клятвы до того, как принесла её. Возможно, в таком случае, и с дальнейшим её выполнением трудностей не возникнет…
В зале стояла мёртвая тишина, как будто там не было никого, ни одного человека.
Потом её плеча коснулось лезвие Милосердия.
— Именем его величества, верховного лорда и короля Драффарии Фернанда Второго, я, лорд Генрих Штейнберг, посвящаю тебя, леди Кристина Коллинз-Штейнберг… — он запнулся, сделал глубокий вдох и громко заявил: — В рыцари. — Холод меча исчез. — Встань.
Он протянул ей руку, помогая подняться: знал, что у неё кружится голова и её подташнивает, и поначалу даже предлагал провести посвящение после родов, но Кристина уверила его, что выдержать буквально десять минут, поборов желание проблеваться или прилечь, она сможет. Вторая беременность протекала куда легче первой, к тому же не было уже ни ужаса, ни смятения, ни непонимания того, что с ней происходит и что нужно делать…
А идея с посвящением, к слову, принадлежала именно Генриху. Точнее, сначала Кристина вспомнила слова Альберты о том, что традиции и неписанные законы запрещают женщинам быть посвящёнными в рыцари, однако ничто не может запретить им сражаться за свою землю. Герцогиня Вэйд была, безусловно, права, но Генриху показалось, что настало то время, когда традиции пора изменить, а законы — нарушить.
И вот они нарушили. Впервые за всю историю как объединённой Драффарии, так и Нолда и Бьёльна в частности.
Кристина встала, одёрнула платье и поймала тёплый взгляд Генриха, увидела его сдержанную улыбку… Глазам стало горячо от слёз, но она быстро-быстро заморгала, чтобы смахнуть их.
Он взял с постамента меч и опоясал её: грубый кожаный пояс, деревянные ножны и рукоять меча в сочетании с белым платьем смотрелись, наверное, странно, если не нелепо… Ей пришлось приподнять подол, чтобы Алек смог пристегнуть шпоры к её изящным сапожкам. Он улыбнулся Кристине, и она набрала сил для ответной улыбки. Впрочем, убирать её не стоило: Генрих одной рукой сжал её пальцы, а другой приобнял за талию, мягко поворачивая лицом к залу.
Зрители разразились аплодисментами, от которых головокружение лишь усилилось, и если бы муж её не поддерживал, Кристина бы точно упала. Но улыбалась она абсолютно искренне, счастливая от того, что столько людей были готовы поприветствовать её сейчас, несмотря на то, что она разрушила многовековую, но, по правде сказать, бессмысленную традицию.
— Всё в порядке? — спросил вдруг Генрих так тихо, что его услышал, наверное, лишь стоящий рядом с ними Алек.
— Да, — кивнула Кристина, нервно сглотнув и не прекращая при этом улыбаться. — Хайнц, спасибо, я… — Она сделала голос совсем тихим, почти превратив его в шёпот: — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю, — тоже шёпотом отозвался он. — А ты, в конце концов, заслужила этого, как никто другой.
«Альберта заслужила больше», — хотела возразить она, но промолчала, продолжая улыбаться и ловить счастливые взгляды.
А за окном Айсбурга, в тишине зимнего полудня, весело, переливчато и ослепляюще громко звонили колокола.
* * *
Ну что ж, ребята, это всё.
Огромное спасибо всем, кто был со мной в течение этого сложного пути. Вы все важны: и кто терпел в личке мои вопли, и кто постоянно писал отзывы, и кто оставил один-единственный комментарий и ушёл, и кто ещё придёт в будущем.
Спасибо, всех люблю)
Саулис — январь, названия месяцев здесь образованы от балтских корней.
Стихи в конце главы мои.
Васарис — февраль.
Саулис — январь.
Подробнее о первой встрече Натали и Винсента можно почитать в сборнике «Окись серебра».
Новас — март.
Валандис — апрель.
Довольно важный рассказ для понимания развития отношений Кристины и Хельмута см. в сборнике «Окись серебра».
Валандис — апрель.
Геужес — май.
Лиепис — июль.
В сборнике «Окись серебра» есть АУ, где София выжила, и можно делать вид, что так всё и было.
Гродис — декабрь.
Васарис — февраль.
Лиепис — июль.
Стихи, цитируемые в тексте, мои.
Нет, я тут вовсе не имела в виду, что проблемных детей не надо воспитывать и оно всё «магическим образом» пройдёт. Ну просто вот такой сюжетный ход, захотелось мне так.
Стихи мои.
Спалис — октябрь.
Лиепис — июль.
Ругпутис — август.
Рукшеис — сентябрь.
Лакритис — ноябрь.
Да, этот эпизод был задуман задолго до выхода s8e2 «Игры престолов» (ну или когда там Бриенну в рыцари посвятили, я не помню уже).
