руки и ноги, и вложат меж рук и меж ног бревно, и подымут на огнь, а иным розжегши железные клещи накрасно ломают ребра».
Палачи
Коль без проведения пыток и наказания преступников нельзя было обойтись, властям требовались палачи. Согласно Соборному уложению, палачи выбирались из вольных людей, в Москве жалованье им платил Разбойный приказ, а в провинции — местное население.
Хотя тюрьмы и палачи имелись и в других центральных учреждениях, условия содержания и пытки в Разбойном приказе, похоже, были особенно суровыми. Иначе как объяснить то, что дьяк Иноземского приказа Михаил Агеев в ответ на жалобы сидевшего в застенке того же приказа обвиненного в убийстве капитана Христиана Улмана «батоги сулил и Разбойным приказом грозился».
Если в Москве с палачами проблем не было, то в провинции часто наблюдался дефицит заплечных дел мастеров. Без представителей этой редкой, но не пользовавшейся уважением профессии полноценное судопроизводство по розыскным делам, требовавшим пытки, было невозможно. Известно немало случаев, когда следствие останавливалось на неопределенное время в ожидании назначения или присылки из другого города палача, поскольку он был далеко не в каждом уезде. После того как в 1679 г. отменили налоги на содержание губных изб, тюрем и их персонала, через несколько лет в городах, по нашему предположению, возникла нехватка палачей. Последние, вероятно, не желали служить в условиях постоянной невыплаты жалованья, которое должно было выплачиваться из плохо собиравшихся и малочисленных судебных пошлин. На решение этой проблемы и был нацелен боярский приговор 16 мая 1681 г., требовавший от посадских людей во что бы то ни стало, «чтобы во всяком городе без палачей не было», выбрать заплечных дел мастеров из желающих, а если их не окажется — из молодых или гулящих людей.
Последний раз получить свой оклад полностью палачи могли в 1679/80 г., когда часть местных учреждений, скорее всего, успела собрать хотя бы часть денег с населения. В первый месяц следующего года, 22 сентября 1680 г., приговором боярской думы всем уездным палачам была установлена оплата в 4 рубля на год, выплачиваемые из судебных пошлин по губным делам. Однако установленный оклад был меньше того, что получали палачи в первой половине XVII в., но и этих денег, как видно из жалоб некоторых воевод, могло не оказаться в казне.
4. Шерифы Московского царства: губные старосты на страже порядка в провинции
Наиболее распространенной формой организации местных органов власти, подчиненных Разбойному приказу, были губные избы, возглавляемые губными старостами. Нередко, особенно во второй половине XVII в., когда воеводы за неимением или отменой губных старост руководили борьбой с разбойниками и ворами, губные избы переставали существовать как обособленные учреждения, вливаясь со всем своим штатом в съезжие избы.
Основы организации губных изб
Несмотря на вышесказанное, в истории Разбойного приказа, насчитывавшей более 150 лет, едва ли не самой ключевой фигурой в борьбе с преступностью на местах являлся именно губной староста, как правило, выбиравшийся из дворян и детей боярских одного уезда. Обыкновенно территория уезда совпадала с полицейским округом — губой, хотя нам известно и немало исключений. К их числу относится, например, Новгородский уезд, каждая из пяти частей которого была поделена пополам, и в каждой из десяти административных единиц имелся свой губной староста. Случалось и так, что небольшие уезды объединяли в одну губу для удобства управления, а в других обстоятельствах полицейские округа, вероятно, могли дробиться, что подтверждается еще губными грамотами второй четверти XVI в., которые требовали избрания голов и целовальников для отдельных волостей и станов.
Мы не случайно уделили столько внимания исключениям и частным случаям, которые не укладываются в общую схему представлений об организации губного дела, известную как современникам, так и историкам. Рассмотренные факты недвусмысленно свидетельствуют, что, хотя сущностные черты устройства губных изб сформировались к середине XVI в., имелись и многочисленные отличия, обуславливаемые как разнообразием социально-экономического уклада Московского царства, так и конкретным историческим контекстом. Иными словами, созданная еще при зарождении Разбойного приказа модель местного управления нуждалась в постоянном приспособлении к особенностям каждого конкретного уезда и к общему ходу внутренней политики правительства. Эффективность деятельности Разбойного приказа напрямую зависела от того, насколько хватит ресурсов для того, чтобы сохранять губные институты на местах.
К 1539 году относятся первые известия о появлении губных изб в России. Они представляли собой органы местного управления по борьбе с особо опасными преступлениями (разбой, татьба, убийство). Все чины губной избы обычно были выборными. Возглавлял ее губной староста из грамотных дворян, которые в силу возраста или увечий не могли нести полковую службу. Старосте помогали выбиравшиеся из крестьян или жителей города целовальники, которые брали на себя большую часть оперативной работы и даже могли участвовать в принятии судебных решений. Целовальников так называли, так как они приносили присягу и целовали крест. Кроме целовальников в губной избе были сторожа, охранявшие административное помещение и тюрьму, палач, а также иногда бирюч, зачитывавший населению царские указы.
Существовало три способа доказать вину подозреваемого — взятие с поличным или обнаружение поличного у него дома, оговор уже пойманным разбойником или вором, признание человека лихим, то есть профессиональным преступником-рецидивистом, в ходе обыска-опроса местного населения. По сути, эти же доказательства содержали в себе и основные следственные процедуры: обыск, допрос и пытка, опрос жителей. Очевидно, их проведение в полной мере зависело от населения и в меньшей степени от представителей других институтов власти (прежде всего воеводы). Любое из этих действий становилось бессмысленным, если губные органы не располагали поддержкой локального общества. Последнее нередко укрывало преступников и не являлось для проведения опроса. Впрочем, нередки были и другие ситуации — жители города и уезда могли уклоняться от выплаты налогов и исполнения повинностей для обеспечения борьбы с преступностью. Губные старосты, в отличие от воевод, не имели в своем распоряжении стрельцов и других служилых чинов и вынуждены были полагаться только на свои скромные силы, а значит, без содействия населения у них почти не оставалось возможностей реализовывать свои функции. Эта проблема была характерна и для других местных институтов, но в данном случае она носила более острый характер.
Основные преимущества института губных старост
В чем же заключалось для Разбойного приказа основное преимущество губных старост перед воеводами? Прежде всего следует согласиться с таким специалистом по истории губного дела, как В. Н. Глазьев, который полагает, что в отличие от воеводы, человека чужого для горожан и уездных людей и назначаемого на сравнительно короткий срок, губной староста происходил из местных землевладельцев и хорошо знал жителей и особенности своего округа, а потому мог лучше справиться с возложенными
