— Хорошо князья погуляли, — пробормотал Мишка.
— Наверное, это все-таки не князья, — неуверенно сказала Маша. — Смотри, город стал гораздо больше. Вот того куска стены вообще не было.
— Его и сейчас нет, — мрачно заметил Мишка. — И как мы узнаем, где мы? Спросить, похоже, не у кого.
— Помнишь, Фекла говорила, что ее избушка будет ждать нас. Пойдем туда, — предложила Маша и с облегчением отвернулась от жуткой картины уничтоженного города.
По дороге к Фекле ребята подавленно молчали.
— Знаешь, что самое страшное, — сказала Маша. — Москву сожгли. Вряд ли она быстро возродится после такого. А значит — ход истории нарушился.
— Если б он нарушился, сюда бы уже примчался Городовой и все исправил бы.
— А вдруг он про нас забыл? — в ужасе спросила Маша. — А вдруг он нас потерял? А вдруг с ним что-то случилось?
— Не ной, а? — рявкнул Миша. — Без тебя тошно!
Избушка Прасковьи стояла на том же месте. Только еще сильнее вросла в землю. Осторожно пробравшись к ней, ребята заглянули внутрь. В нос ударил резкий запах трав.
— Фекла! — позвала Маша.
— Ну я Фекла, чего надо? — раздался суровый голос у них за спиной.
— Нет, вы не Фекла, — испугалась Маша.
На них смотрела не старуха, а довольно крепкая женщина с суровым, как будто высеченным из камня лицом.
— Или не та Фекла, — добавила Маша испуганно.
— Откуда пришли? — спросила женщина.
— Издалека, — уклончиво ответила Маша. — Мы не знали, мы не думали, что тут все так…
— Двоих я спасла, — сказала Фекла. — Девочку себе возьму, выучу ее, а что делать с отроком, не знаю.
— Двоих, — дрожащим голосом спросила Маша. — А где…
— Всех вырезали. Всех! Ироды поганые, и младенцев не пожалели. Все церкви, все монастыри пожгли, кого не сожгли, того порезали. И я знаю, кто вы, — без перехода сменила тему женщина. — Прабабка моя, тоже Фекла, сказала, что придут ко мне отрок и отроковица, — красивые, но сильно глупые.
— Чего это мы глупые?! — немедленно взвился Мишка.
Фекла, даже не посмотрев на Мишку, зашла в дом.
— Тоже мне, умная нашлась, — пробурчал Мишка. — Живут тут по уши в грязи, туалет изобрести мозгов не хватает.
— Тихо, — шикнула Маша и пошла вслед на Феклой-внучкой. — А что еще вам про нас сказала та Фекла?
— Невелики вы птицы, чтоб про вас долго разговаривать. Хотите, ночуйте. Не хотите — идите свой дорогой.
— Помочь вам чем-нибудь? — робко предложила Маша.
— Нет, — отрезала женщина, — Много знаете, ничего не умеете.
— Но город выживет? — тихо спросила Маша.
— Город? — удивилась Фекла и внимательно посмотрела на Машу.
И опять у девочки возникло устойчивое ощущение, что ее мозг сканируют.
Фекла быстро отвернулась, но Маше показалось, что она увидела на ее лице подобие улыбки.
— Красиво, — задумчиво сказала Фекла. — Жаль не доживу.
— Что красиво? — спросил Мишка, который со скучающим лицом появился у порога.
— Город выживет, — сказала Маша. — Значит, с историей все нормально, Городовой не придет. Нужно выбираться самим.
Маша и Миша сидели на траве и пытались думать.
— И как мы узнаем, какой это век, если от города ничего не осталось? — размышляла вслух Маша. — С другой стороны, если эта Фекла — правнучка той Феклы, то прошло лет 90 или 100. А перенеслись мы из 1147 года. То есть сейчас около 1240 года.
Мишка зажмурился, ожидая перемещения, но ничего не произошло.
— Ладно, — продолжила Маша, — наверное, этого мало, нужно понять, что случилось.
— Ироды поганые, Фекла сказала, — сообщил, зевая, Мишка, — пришли, и все выжгли.
Участвовать в мозговом штурме ему было лень.
— Ироды, ироды, — забубнила Маша. — Что за ироды?
И тут ее осенило.
— Монголо-татары! Ой, уродо-татары! Ой, эти уроды татаро-монголы! Ну ни фига себе иго! Сволочи! Я это как-то по другому себе представляла!
КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Похоже, наших героев перекинуло действительно примерно в 1240 год — точнее, в 1237-й, год нашествия Батыя на СевероВосточную Русь, когда монголы сожгли много городов, включая и Москву. Кстати, Маша ошибается, называя «иродов» «татаро-монголами». Такого народа никогда не существовало. Были монголы, именно они на несколько веков подчинили себе Русскую землю.
Реальность дернулась — и рывком стала другой.
* * *
Первое, что бросилось в глаза — тропинка к городу. Если раньше это была небольшая колея, частично заросшая травою, то сейчас она превратилась в широкую наезженную дорогу.
— Хороший признак, — обрадовалась Маша.
— Я б рано не радовался, — скривился Миша. — Еще неизвестно, кто тут ездит.
В ответ на его слова из-за поворота показалась большая подвода с бревнами, которая медленно протащилась мимо. Управлял ей дремлющий мальчишка лет восьми.
Миша и Маша не успели вылезти обратно на дорогу (на всякий случай при звуках приближающегося транспорта они спрятались), как показалась волокуша, груженая корзинами. А потом еще одна, заваленная мешками и тюками.
Чтобы не попадаться на глаза, путешественникам во времени опять пришлось пробираться к городу через лес.
— Вау! — воскликнул Миша, взойдя на очередной холм.
— Вау… — выдохнула Маша.
Москва выросла. Куча людей суетилась возле обновленных крепостных стен. Здоровые мужики швыряли друг другу огромные бревна, как будто это были счетные палочки. Собственно, издалека они выглядели ничуть не больше.
— Слушай, мы, наверное, сильно перенеслись во времени, смотри, какой город отгрохали. Пошли скорее, может, они уже до кафе додумались.
И Миша вприпрыжку сбежал с холма.
— Ни о чем, кроме себя, думать не может, — вздохнула Маша и пошла за ним.
Вблизи новые крепостные стены выглядели более чем внушительно. Особенно после хлипких хибарок, которые стояли тут для ребят буквально вчера.
— Побереги-и-ись!
От этого оклика Маша подпрыгнула и шарахнулась в сторону, а мимо ее уха просвистела палка.
— На заработки пришли?
Мужик, поймавший палку, смотрел на Машу с нескрываемым любопытством.
— На заработки, — немедленно согласилась девочка и опустила глаза.
Взгляд мужика ей очень не понравился.
— Заработки, — фыркнул Мишка в сторону. — Делать больше нечего!
— Иди, девка, на княжий двор, — сказал мужик.
Маша быстро-быстро закивала и заспешила прочь. Миша за ней.
— Ты что, правда, на княжий двор собралась? — прошипел Миша ей в спину. — Зачем? Что мы там забыли?
— А что ты предлагаешь? — поинтересовалась Маша.
— Я предлагаю поесть, — заявил Мишка.
