— Это миссис Абигайль Маттесон.
— Джейкоб, какой сюрприз!
Энн шагнула к Абигайль и обняла ее, словно родное дитя. Следом за ней гостью прижал к сердцу Джаред. Тем временем их сын проскользнул в дом.
— Сумеем ли мы когда-нибудь отблагодарить вас за наших мальчиков? — взволнованно произнесла Энн.
— Это мне следует вас благодарить, — ответила Абигайль. — Исав вошел в мою жизнь в тот момент, когда мои духовные силы иссякали. Он вдохнул в меня жизнь и стал моей любовью.
— Привет, я Мерси, жена Джейкоба.
— Вам незачем представляться. — На лице Абигайль обозначилась легкая улыбка. — Я бы и так вас узнала.
Мерси обняла ее и прошептала:
— Благодарю вас за то, что вы помогли Джейкобу вернуться домой целым и невредимым. До сих пор, несмотря на все его рассказы, мне не верится, что вы двое сумели сделать это.
Абигайль улыбнулась:
— Ну, вы же знаете — мужчины любят все приукрашивать.
— А сейчас я хочу познакомить вас еще с одним мужчиной моей жизни, — весело сказала Мерси и побежала к дому.
В эту самую минуту на пороге возник Джейкоб. Он держал на руках ребенка.
— О! Какой милый! — воскликнула Абигайль. — Всю дорогу Джейкоб только о нем и говорил.
Счастливый отец с гордостью произнес:
— Миссис Абигайль Маттесон, хочу представить вам мистера Сета Моргана.
— Сколько ему? — спросила Абигайль, протягивая руки к малышу.
— Год и восемь.
Абигайль взяла Сета на руки и крепко прижала к себе. Потом, глядя на Джейкоба и Мерси, промолвила:
— Исав был бы счастлив за вас. Искренне счастлив.
Мерси обвила руками мужа и притянула к себе.
— Мы знаем, — тихо сказала она.
Как всегда бывает на званых вечерниках, по истечении какого-то времени общество разбилось на два кружка. Женщины, собравшись в гостиной, говорили о детях, хозяйстве, обсуждали цены на продукты, а на улице, в саду, мужчины вели разговоры о политике, делах, лошадях.
— Исав это предвидел, — говорил Джаред. — В революции его больше всего пугало то, что она может вылиться в анархию. Он предупреждал нас, что начать революцию легко, но как ее закончить?
— Не могу их осуждать, — вступил в разговор Джейкоб. — Эти люди боролись за свободную страну с оружием в руках, и что они получили взамен? Непосильные налоги, безденежье. Многие из них обанкротились, потеряли фермы, сели за долги в тюрьму. Я бы тоже взбунтовался![70]
— И много фермеров взялись за оружие? — спросил Филип.
— Я слышал, где-то тысяча, — ответил Джаред.
— Их возглавил Даниел Шейс[71]. Во время войны он был капитаном.
— Что может заставить христианина направить оружие против собственной страны? — спросил Филип.
Джейкоб усмехнулся:
— Кажется, мы уже это проходили.
— Страна молодая, — вступил Джаред. — Нам еще предстоит столкнуться с проблемами, и они будут нарастать, как снежный ком. Возможно, это указывает на слабые места в некоторых статьях Конституции. Нам нужна более сильная правительственная система.
— Интересно будет посмотреть, что произойдет этим летом, когда соберется Конституционный конвент. Если не сможем сформировать нормальное правительство — своими руками развалим страну на части.
— Упаси Бог, — вставил Филип.
Вечером вся семья собралась в гостиной. Стулья расставили так, чтобы в окна можно было видеть Бостонскую гавань. Маленький прогулочный кораблик лениво скользил по заливу. Небо разрезали стройные мачты торговых судов (в том числе и принадлежавших Морганам), стоявших в порту или мирно покачивающихся на волнах близ верфи (все со спущенными парусами).
Собравшиеся заняли свои места. Джаред и Энн встали перед ними.
— Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы пришли в наш дом, — начал Джаред. — Вы…
— Секундочку, отец! — воскликнул Джейкоб. И нырнул за дверь.
Спустя минуту-другую он вместе со слугой внес в гостиную пьедестал и поставил его в центре комнаты — так, чтобы его могли видеть все собравшиеся. На пьедестале что-то стояло — что-то, скрытое драпировкой.
— Обещанный сюрприз, — сказал он.
— Мы думали, ты имел в виду Абигайль, — удивилась Энн.
— Очаровательный сюрприз, не правда ли? Но речь шла не только об Абигайль. Она привезла кое-кого с собой.
Джейкоб сдернул драпировку. Это был бюст Исава. Работа была столь выразительна, что, казалось, Исав находится здесь, среди них, в гостиной. Подбородок гордо вскинут, глаза ясные и твердые, возле губ — решительная складка. Завершали образ пудреный парик и треуголка.
Энн заплакала. Джаред тоже, хотя и стесняясь своей слабости. Бо от изумления замер с открытым ртом.
— Абигайль! — Энн растроганно шагнула к гостье. Лица обеих женщин были мокры от слез. — Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе.
Джаред смахнул слезу.
— Я говорил… — Он прочистил горло и, глядя прямо в глаза Абигайль, продолжил: — Мы все — семья. И у нашей семьи есть традиция, связанная с этой Библией. — Он взял Библию со стола и поднял над головой так, чтобы все видели (в этом не было необходимости; все, кроме малыша Сета, знали, что за книгу он держит в руках). — Эта Библия нашего предка Эндрю Моргана, который покинул Англию и приехал в дикую, необжитую страну для того, чтобы создать мир, где его семья могла бы процветать и свободно исповедовать свою веру. Внутри, — Джаред открыл Библию и вынул кружевной крестик, — находится настоящее произведение искусства — кружевной крестик, сотканный руками Нелл Морган, возлюбленной жены Энди. — Джаред положил крестик на место и захлопнул книгу. — Вместе эти символы олицетворяют веру семьи Морган. Трудно вообразить, как сильно изменился мир с тех пор, как здесь появились первые глинобитные хижины.
Он помолчал, посмотрел в окно на крыши церквей, домов, пакгаузов, таверн.
— Энди Морган передал эту Библию своему сыну Кристоферу под красивым раскидистым деревом — там, где первые поселенцы устраивали службы. Он возложил на сына ответственность за то, чтобы следующее поколение Морганов не утратило веру и сохранило духовные традиции семьи. А еще он наказал передавать фамильную Библию от поколения к поколению. Он хотел, чтобы все поколения Морганов следовали путями Иисуса Христа и приняли Его как Спасителя нашего и Господа.
Какое-то время казалось, что его мечте не суждено сбыться. Кристофер стал миссионером и проповедовал христианство индейцам. После того как вспыхнул индейский мятеж, названный войной Короля Филипа[72], связь с ним была потеряна. И если бы не наш отец, Бенджамин Морган, мечта Энди так бы и осталась мечтой.
