— Значит, — завершил Койот, — это очень хорошо для племени. Твоя бизонья магия приводит к нам зверей, а магия оленьей собаки помогает убивать их. У племени гораздо больше еды, чем было в большинство зим.
Белый Бизон был доволен и пригласил их снова войти в жилище, чтобы покурить. Снимающий Голову, не вполне разобравшийся в тонкостях беседы, ощутил, что напряжение спало и его приняли.
«Все равно, — думал он, — будет славно весной вернуться к своим».
У молодого человека была еще одна проблема. С первых дней в племени он отметил, что некоторые женщины и девушки весьма привлекательны. И все это время его не покидала мысль завести интрижку. Нервы испанца были напряжены и из-за условий жизни у Койота. В такой тесноте было невозможно не слышать шума от ночной возни Койота и Большой Ноги. Звук ритмичного движения и сладостные вздохи вгоняли в тоску молодого человека, лежащего без сна на бизоньих шкурах.
Самой красивой девушкой в лагере, отметил Гарсия, была Высокий Тростник, дочь Койота. Она очень стеснялась чужака, наблюдая за ним из-под длинных темных ресниц, и тут же отводила глаза, встретившись с ним взглядом. Девушка очень сильно привлекала Хуана, но завязать отношения с дочерью хозяина было немыслимо. Во всяком случае, такие отношения, которых желал Гарсия.
Он заметил и привлекательную молодую женщину, жившую в соседнем шатре. Она игриво улыбалась, а покачивание ее бедер, когда она проходила мимо, было очень многообещающим. Она постоянно одаривала молодого испанца широкой зазывной улыбкой, когда они встречались, и Гарсия задумался, каким образом предпринять следующий шаг.
Женщину, как выяснил испанец, звали Журчащая Вода. Очень подходящее имя, решил он. Наверное, из-за низкого переливчатого смеха. Он попробует «случайно» встретиться с ней, когда женщина будет собирать хворост за лагерем, и попытает счастья. Ее призывный смех уже дал понять испанцу, что это будет несложно.
Случай представился совершенно неожиданно. Гарсия отвел на пастбище свою кобылу и возвращался в лагерь. Тропинка, очевидно изначально протоптанная оленями, шла вдоль реки через густые заросли ивы. В некоторых местах кусты были такими густыми, что тропинка превращалась в тоннель, ветви аркой нависали над головой. Гарсия как раз проходил через самые плотные заросли, когда впереди, в густой тени от нависающей ивы, заметил силуэт человека. Он тут же напрягся, но понял, что это женщина, и узнал Журчащую Воду. Она улыбнулась и шагнула в сторону, уступая ему дорогу. Однако он тут же заметил, что она выбрала самое узкое место. В некоторых местах тропинка достигала нескольких шагов в ширину, разойтись там было бы удобнее. Журчащая Вода намеренно шагнула к краю тропы, не уходя с нее. Более того, она стояла, не отворачиваясь, лицом к испанцу. Ее полная грудь вздымалась, не оставляя места сомнениям. Гарсия медленно направился к ней.
На миг они соприкоснулись, лицом к лицу, их губы разделяло лишь небольшое расстояние, и женщина качнулась вперед и прижалась к его груди с коротким зазывным смешком. Его руки обхватили ее талию и притянули ближе, ее бедра с готовностью прижались к его телу, когда он поцеловал ее сочные полные губы. Вязанка хвороста упала, рассыпавшись по земле, мягкие руки обхватили его шею.
Гарсия быстро огляделся и вспомнил об укромной полянке, которую заметил неподалеку под аркой ивовых ветвей. Оба тяжело дышали, он взял женщину за руку и повел с тропы в тенистое укрытие. Они опустились на мягкую траву, и он снова притянул ее к себе.
И в этот самый момент зашуршали ивы и послышались детские голоса. Журчащая Вода вскочила на ноги и исчезла в кустах. Гарсия сидел, расстроенный и ошеломленный.
«Ничего, — подумал он, — будет другой день, моя кокетка».
Он не знал, специально ли Журчащая Вода дожидалась его или же ее кокетство распространялось на всех имеющихся поблизости мужчин. Не важно, результат будет одинаковым.
Однажды днем, вскоре после этого случая, испанец находился у шатра, беседуя с Койотом. Они вышли на осеннее солнышко и устроились поудобнее. Внезапно снизу, со стороны реки, послышались крики и шум, появилась Журчащая Вода, она бежала к шатру и кричала. За ней мчался рассерженный дикарь, который бил ее тяжелой палкой и ругал. Начала собираться толпа, Койот и Снимающий Голову тоже подошли. Молодой воин догнал женщину, схватил ее за руку, прокричав какие-то слова. Гарсия был озадачен, он не понимал такой быстрой речи. Он тронул руку Койота, делая вопросительный жест.
— Муж застал ее путающейся с другим мужчиной, — сообщил Койот как нечто само собой разумеющееся. — Журчащая Вода всегда была плохой. А теперь он может сделать с ней что захочет.
Дикарь начал бить свою жену по плечам, спине, ягодицам и ногам. Она кричала и вырывалась, упала на колени, но избиение продолжалось. Гарсия невольно сделал шаг вперед, чтобы помочь ей, но его удержал Койот.
— Это не твое дело, Снимающий Голову, — произнес он негромко.
Через толпу пробился другой человек, что-то сердито кричащий.
— Это ее брат, — пояснил Койот. — Он считает, что муж слишком жесток.
Избиение прекратилось, и оба мужчины стояли, злобно крича друг на друга. Внезапно муж развернулся и схватил жену за волосы, запрокинув ее голову. Он быстро полоснул по ее лицу чем-то острым, — каменным ножом или наконечником копья. Кровь потекла по щекам Журчащей Воды, она рыдала, когда муж отшвырнул ее на землю.
— Теперь, — закричал он брату своей жены, — она будет слишком уродливой, чтобы ложиться с мужчинами! — Он развернулся и ушел в свой шатер.
Толпа ахнула и зашумела, потом стало тихо, только всхлипывала Журчащая Вода. Она обеими руками закрывала изуродованное лицо, и между пальцами стекали алые капли. Люди начали расходиться, возвращаясь к обычным делам.
— На самом деле он обошелся с ней мягко, — разъяснял Хуану Койот, пока они шли обратно к жилищу. — Он мог бы отрезать ей нос или уши. Еще он мог прогнать ее в прерию.
— Но что с ней будет теперь? — пробормотал потрясенный молодой человек.
— Она, наверное, останется с мужем, — ответил Койот. — Журчащая Вода может вернуться в свою семью, если они согласятся принять ее, но они бедны. Никто не женится на ней теперь, когда она так опозорена. Думаю, она останется с ним. Он хороший муж.
Гарсия мысленно порадовался, что он не оказался замешанным в это. Он не знал, что случается с третьей стороной. Но не очень хотел испытывать это на себе. Гарсия решил, что будет лучше, если он станет сдерживать свои желания до тех пор, пока не вернется к своим. По крайней мере, дома он знает правила. И разумеется, ему совершенно не хочется оставлять здесь, в прерии, какие-либо части своего тела, отсеченные каменным ножом разъяренного мужа.
