Юрий Градинаров - Братья

– Визуально – медная руда. Такая зелень характерна только меди. А это – кусок графита. Это – каменный уголь. Я отдам минералы рудознатцу. Он наверняка определит содержимое ваших залежей, в том числе полезных металлов.

Управляющий вникнул в суть просьб Сотникова:

– Иван Иванович! Я попрошу удовлетворить пытливый ум этого молодого человека, свести с нашими специалистами, показать ему весь процесс добычи меди от рудника и до желобка. А вообще я скажу, господин Сотников, плавить руду кустарным способом – это пшик. Подчеркиваю, не руда, а пшик. Начинать надо с больших изыскательских работ. Знать точно: какие там запасы руды. На сто, на двести или на триста лет? Без царской казны вы не осилите этот вопрос. Нужны громадные субсидии. У меня все.

Он пожал руку Сотникову:

– С Богом, молодой человек, на добрые дела!

Инженер Иван Иванович Келлер, из немцев, очень подвижный и энергичный очкарик. Покой – не его стихия. Он все время куда-то торопился, на ходу давал распоряжения, успевал проверить качество руды и меди, работу подсобных цехов, состояние плотины, подъездных дорог. Петр Михайлович заметил, что он держит в руках все нити завода. Очень у него большое хозяйство!

Он поправил пенсне.

– Господин Сотников! Вы не подготовленный к выполнению данной вам миссии человек. Металлургия – сложная наука, объединяет в себе еще несколько сопутствующих наук. В этом вопросе вам не помогут одни записи. Здесь надо простоять у горячей печи не один месяц. Плавка навыков требует. Я уж не говорю о секретах, которые знает каждый медеплавильщик применимо к этой печи. Такого ни в одной книжке не найдете. Эти секреты передаются только по наследству. Поэтому хороший плавильщик ценнее инженера.

Сотников продолжал писать в тетрадь. И Келлер продолжал:

– Да и в рудах надо знать толк. Рудознатца опытного иметь. Жалованье хорошее посулить. А соорудить печь? Потребны опытные кладчики и кирпич огнестойкий. Простая глина не выдерживает такого ада. Кирпич превращается в песок.

Они шли по территории завода, а Иван Иванович продолжал наставлять:

– И еще, вам будет необходим толковый штейгер, чтобы рудник развернуть в мерзлоте. А вечная мерзлота – не алтайские горы. Там кайлами долго не намашешься. Взрывные работы вести. Штольни долбить. А штейгеры – вторые люди после плавильщиков. У нас рудники за сто верст от завода.

Подошли к плотине. Келлер горделиво указал на водохранилище:

– Длина плотины сорок саженей, высота – пять. Без воды завод завтра бы стал. Это – творение инженерной мысли! Видите, вон, деревянные желоба. По ним вода идет на лопасти и вращает систему колес и приводов для работы мехов. А меха подают воздух в медеплавильные печи.

Петр огорчился в душе, что не в состоянии сразу осмыслить и переварить услышанное на заводе. Требовалось время, чтобы понять всю цепочку медеплавильного цикла. Он с надеждой и восхищением смотрел и слушал Келлера. «Башковитый немец! Таких нам надо людей!»

Однажды в паузе, во время перекура, Петр Михайлович умоляющим тоном попросил:

– Господин Келлер! Не держите в себе, что знаете, – отдайте мне. Я человек понятливый – в долгу не останусь.

Келлер язвительно улыбнулся, выпуская клубы дыма:

– Я и так стараюсь простым языком подать вам истины медеплавильного дела! А у вас купеческая струнка посулы обещать. Мы честно служим России! Я и так помогу чем смогу Все сделаем согласно контракту. Я дам список оборудования, сырья, специалистов, чтобы построить и запустить медеплавильную печь. А мастера, рудознатца, штейгера я вам порекомендую. Завтра съездим на рудники, там кое с кем потолкуем. О жалованье будете говорить сами. Столкуетесь – считайте, повезло. Не каждый согласится ехать, как у вас говорят, к черту на кулички.

– Страхи надуманные. Тех, кто не был в наших краях, пугает неизвестность. Кроме зимы у нас бывает, как и здесь, лето. Вместо снега – зеленая трава и цветы, и ягоды, и грибы. Земля богата птицей и зверем, реки – рыбой. А под слоем мерзлоты есть и медь, и графит, и уголь, и золото. Скоро и Ледовым морем пойдут пароходы.

– Людей убеждайте сами, как сейчас пытались меня убедить. А теперь пойдемте к медеплавильным печам. Вот склад с древесным углем, – показал Иван Иванович рукой налево, – а вот рудный склад. Здесь же, рядом, – меховая, кузница и лесопилка. Это все подсобки. А сердце завода – плавильня! Сейчас вы увидите шесть печей.

В лицо дыхнуло теплом.

– Видите, Петр Михайлович, вокруг зима – здесь тепло. Сюда доходит дыхание печей. Они все под одной крышей.

Петр, входя в плавильню, выделил из общезаводского шума сильный гул вперемешку с уханьем и ощутил ногами тряску земли. Иван Иванович подошел к мастеру и сказал что-то на ухо.

Мастер достал из шкапчика синие очки Петру Михайловичу, а главный инженер посадил свои поверх пенсне. Сотников, по совету главного инженера, подошел к слюдяному глазку печи и заглянул в пламенное чрево. Глянул, откинулся и снова припал. Там колыхалась и скрипела стена светло-розового пламени. «Это не топка парохода. Ту можно назвать огнищем, но здесь – подобие солнца. Даже сквозь очки бесовский огонь глаза режет! – Петр ужаснулся невиданной ранее силе огня. – Это же какой крепости должен быть кирпич, чтобы сдержать внутри бушующее пламя?!»

– Господин главный инженер! – обратился он к Келлеру – Даже страшно стало стоять на этом месте. Кажется, что огненная стихия вот-вот вырвется, хлынет по цехам и весь завод и все вокруг превратит в пепел.

– Не бойтесь, Петр Михайлович! Это – не стихия! В любое время я могу ее укротить. Отключу меха – без воздуха все и загаснет. Инженерия! Силу всему дает человек. Видите трубы от мехов? По ним подается воздух в печи. Я понятно объясняю?

– Понятно, Иван Иванович! Спасибо!

Явился шихмейстер, попросил Келлера и Сотникова отойти.

– Сейчас будет слив. Брызги металла опасны.

Он кивнул мастеру, и тот еще раз посмотрел в слюдяной глазок печи, проверил готовность рабочих и скомандовал:

– Фартухи!

Все нацепили кожаные фартухи, надели рукавицы и большие синие очки. Удар железными жезлами! И вырвалась из печи белоогненная медь. Медная река раскатилась по желобкам, местами пылала, взрывалась искрами, шипела, суша желобки.

Воздух быстро нагревался. Иван Иванович и Петр Михайлович сняли шапки. Пот стекал по лицу.

Рабочие чистили в земляном полу узенькие канавки для растекающегося металла. Печь казалась Петру головой сказочного дракона, а желобки с шевелящимся металлом – его хвостами, которые, остывая, становились красными с черными пятнами примесей.

– Это черновая медь. Там есть сера, железо и другие металлы, – перекрикивал грохот печей Иван Иванович. – Потом мы ее чистим в гармахерских горнах[12]. При чистке теряется пятая часть веса. Горны у нас на правом берегу Белой. После рудника заглянем туда.