"Десять лет назад, в Чарльстоне, Мобайле или Виксбурге, вас бы повесили на фонарном столбе за выдвижение подобных предложений," - заметил Браун. Он провел пальцем по своим усам, подводя итог размышлениям. Наконец он сказал: "Мы все сталкивались с поразительными вещами за последние десять лет, не так ли? Ладно, генерал Ли, вот мое слово, я с вами."
"Решено!" - Ли протянул руку. - "Итак сэр, мы с вами, единомышленники, официально говоря, конфедераты."
Взгляд Брауна погрузился внутрь. "Не просто конфедераты," - тихо сказал он, - "но 'Конфедераты'." Ли вдруг осознал, что эта прописная букву вдруг все расставила все по своим местам. Браун продолжал: "Я думаю, что вы только что нашли название для нашей партии."
"Конфедераты". Ли попробовал слово на язык. Он повторил его снова, обкатал его в своем уме и кивнул. "Пусть будут 'Конфедераты'."
***Игрок на банджо переходил от одной песни военных лет к другой. Услышав эти старые военные песни, Нейт Коделл вновь ощутил дым костров, боль в ногах и запах пороха. Ничто другое не могло принести ему столь острых ощущений.
Когда музыканты заиграли "Дикси", он уже не мог продолжать подпевать им. Где-то глубоко внутри него, сквозь зубы, пробивалось лишь 'Рэбел Йелл'. Это не было привычным для сонного, мирного Нэшвилла, но его это не волновало. Он должен был выплеснуть свою энергию, либо взорваться.
И он был не один такой в толпе. Большинство мужчин в возрасте под сорок пять, были ветеранами Второй американской революции, и большинство из них, судя по их лицам и их возгласам, ничего не забыли. В воздухе замелькали подбрасываемые шляпы.
Замерли последние щемящие ноты "Дикси". Игрок на банджо и скрипач сошли с платформы, задрапированной флагом. На нее поднялся Джордж Льюис. Коделлу вдруг захотелось встать по стойке смирно в ряду своих товарищей. Он увидел немало других людей, особенно тех, кто воевал в 'Непобедимой Касталии' под командованием капитана Льюиса, которые также распрямили свои плечи и сомкнули ноги.
Но Льюис нынче не был одет в форму капитана, отвороты воротника и галстук выдавали в нем процветающего гражданского законодателя. Воротник туго обтягивал его шею; он уже поправился на двадцать или тридцать фунтов за это время. Заметив это, Коделл улыбнулся; редко кто не прибавил в весе после голодных армейских дней.
Льюис сказал: "Друзья мои, я рад, что мы собрались сегодня здесь вместе. Многие из нас воевали вместе с Масса Робертом, и все мы знаем, что это за человек. Есть здесь кто-нибудь из армии Северной Вирджинии, который будет таким идиотом, что не станет голосовать за Роберта Ли в ноябре?"
"Нет!" - закричал Коделл и некоторые мужчины вокруг него. Несколько женщин тоже кричали: "Нет!".
Но большинство не поддерживало их. Так же, как Коделл на митинге за Форреста, теперь кто-то крикнул: "Я не собираюсь голосовать за того, кто хочет отнять у меня моих негров!" В отличии от Кокрелла, Джордж Льюис предпочитал встретиться с противником в лоб. Вглядываясь в толпу, чтобы увидеть, кто это выкрикнул, он сказал: "Ну и дурак же ты, Йонас Перри." В толпе засмеялись. Льюис продолжил: "Кроме того, все здесь знают, что эти три твоих негра настолько ленивы, что такую потерю ты даже не заметишь." Смех стал громче; всякий раз, когда он был в городе, Перри жаловался буквально всем на лень своих рабов. Льюис стал серьезным:
"Во всяком случае, Ли не ставит своей целью отнимать у кого-то негров. Это дьвольская ложь."
"Но ведь он не хочет, чтобы они у нас были," - выкрикнул в ответ Йонас Перри. - "Как мы мы справимся с урожаем без них? Вот вы, мистер крупный плантатор Джордж Льюис, сэр, у вас ведь намного больше негров, чем у меня. Какой урожай вы соберете без них?"
Льюис на минуту замолчал. В толпе раздались смешки. Коделл уже начал волноваться. Митинг был на грани срыва и грозил потерей многих голосов. Он посмотрел вокруг. Как и он, много людей стояли в напряжении, ожидая, что скажет Джордж Льюис. Наряду с белыми, он также увидел несколько цветных мужчин и женщин на площади. Они не имели прав на агитацию; они имели право только работать. Но все они напряженно смотрели в сторону платформы, с которой некоторые из них были проданы. Коделл понимал, что выборы, в которых они не могли принять участие, значили для них больше, чем для него, Джорджа Льюиса или любого белого человека. Он просто был бы недоволен результатами выборов, если бы Ли проиграл, в то время как они теряли всякую надежду на свободу, по крайней мере на шесть лет.
Наконец Льюис ответил Йонасу Перри: "Йонас, если бы я сказал, что одобряю все инициативы Ли, я был бы лжецом. Но я смотрю на это так: иногда, по-привычке цепляясь за старое, получаешь больше проблем, чем оно того стоит. Бедфорд Форрест сделал все, что мог, чтобы подавить негров с оружием в руках и заставить их прекратить боевые действия, но все равно в газетах постоянно пишут о партизанах и убийствах в штатах Луизиана, Арканзас и Миссисипи. Янки оккупировали Теннесси в течение двух лет и освободили там всех негров. А ведь одной только молитвой их не вернуть бывшим хозяевам. Черт побери, вы же все знаете, что половина свободных негров здесь, у нас, в Северной Каролине, были рабами до того, как янки отступили. Я не спрашиваю, нравится ли это вам, я спрашиваю вас, так ли это?"
"Да, но…" - хотел было возразить Перри.
Но Льюис прервал его: "Какие тут могут быть возражения. Негры осмелели настолько, что не уходят больше на север. Теперь, когда мы свободны от Соединенных Штатов, они не хотят снова стать рабами. Мы всегда говорили, что мы ненавидим негров-беглецов, но таким образом мы избавлялись от самых непокорных. Теперь же все они здесь, ведь Север уже не хочет принимать беглецов. Вы что, хотите, чтобы у нас был свой Санто-Доминго на Юге?"
"Вы думаете, что я сошел с ума?" - хрипло сказал Перри. Коделл понимал дрожь в его голосе; для южанина Санто-Доминго был столь же неприятной темой, как мат для строго воспитанной женщины. Восстания рабов и связанная с эти резня, всегда было редким и незначительным явлением на юге. Но все белые понимали, хотели они того или нет, что крупное восстание может вспыхнуть в любой момент… а ведь десятки тысяч чернокожих мужчин научились обращаться с огнестрельным оружием в ходе Второй американской революции.
"Нет, я не думаю, что вы сошли с ума, Йонас, я просто думаю, что вы не понимаете ситуации до конца, в отличии от Масса Роберта," - сказал Льюис. "Планы Ли никого не ущемляют финансово, и это дает нам надежду, что можно будет контролировать ситуацию. Его планы дают нам несколько спокойных лет, чтобы выяснить, что, черт возьми, делать с неграми. Голосуйте за Форреста, тогда ничего не изменится, но тогда недолго ждать сметающего все на своем пути взрыва негритянских восстаний."
