— Поздравляю, вас генерал, или, точнее, господин избранный президент.
— Благодарю вас, мистер Пендлтон, — с уважением ответил Ли. Джордж Пендлтон, бывший конгрессмен из Огайо, был близким другом вице-президента США Валландигама, и высказывался за мирное сосуществование с Югом на протяжении всей второй американской революции. Ли добавил: — Позвольте мне поздравить вас с недавним захватом генералом Шериданом Виннипега. Ваши армии продолжают действовать очень хорошо, как и ваш флот на Великих озерах.
— Вы слишком щедры в своих оценках по отношению к недавнему врагу.
Пендлтон был благодарен Ли за умолчание о полном господстве английского флота в открытом море. Мало того, что гавань Бостона была обстреляна еще раз, силы английских морских пехотинцев захватили и сожгли Сан-Франциско, а затем спокойно ушли на своих судах, прежде чем американские войска смогли что-нибудь сделать.
— Прошу следовать за мной, господин избранный президент… — сказал конгрессмен Роджерс. Ли послушно последовал за ним в переднюю часть зала. Джефферсон и Варина Дэвис, Альберт Галлатин Браун и его жена Роберта и прошлый вице-президент Александр Стивенс, который всю свою жизнь был холостяком, уже стояли там, разговаривая. Также там были три сына Ли и Джозеф Браун. Второй сын Альберта Галлатина Брауна, Боб, был захвачен в плен под Геттисбергом и вышел из Северного лагерь настолько истощенным, что умер в тот же год.
— Как видишь, Милдред, мы все вместе добрались сюда, невзирая ни на что, — сказал Ли. Его младшая дочь только фыркнула. Он засмеялся — Милдред была неисправима.
Когда он подошел, то подметил, что Варина Дэвис и Роберта Браун говорили оживленно, а их мужья, давние политические соперники еще по Миссисипи, почти не общались.
— У вас прелестное кольцо, госпожа Дэвис, — заметила Роберта Браун. — Можно посмотреть его поближе?
Варина Дэвис протянула тонкую, стройную руку.
— Муж подарил мне его на нашу помолвку. Десять небольших бриллиантов вокруг ограненного сапфира.
— Прелестно, — снова сказала миссис Браун. — Очень тонкая работа.
Обсуждение прервалось, когда Джефферсон Дэвис увидел приближающегося Ли и поспешил пожать ему руку. Альберт и Джозеф Браун последовали за ним, а затем к ним присоединились Стивенс и собственные сыновья Ли. Потом Ли склонился над руками Варины Дэвис и Роберты Браун. Джефферсон Дэвис сказал: — Я оставляю вам страну в мире и с надежными границами, сэр. Дай Бог, чтобы вы смогли передать своему преемнику такую же.
Тут же подскочивший конгрессмен Роджерс, проконсультировался с записями на клочке бумаги, который он держал в своей левой руке, и сказал.
— Прошу вас, дамы и господа, будьте так любезны, встаньте в линию для встречи почетных гостей… Сначала вы, господин вице-президент, затем семья избранного вице-президента, затем сам господин Браун, затем семья президента и господин Дэвис, затем семья избранного президента и, наконец, сам генерал Ли в почетном месте в конце линии… — повторил он несколько раз, пока все не встали так, как он попросил.
Почетные гости начали проходить, пожимая руки и выражая наилучшие пожелания. Ли бормотал ответные слова благодарности, к которым вряд ли кто прислушивался. Наконец, сенатор Луис Вигфолл из Техаса нарушил процедуру. Побежденный напарник Натана Бедфорда Форреста был здоровенным, широкоплечим мужчиной с искаженным в ярости лицом и длинной, густой бородой. Он прорычал: — Не думайте, что сможете освободить негров легко, генерал Ли, вы сможете сделать это только через мой труп.
— Надеюсь, что этого не понадобится, — спокойно сказал Ли, давая понять, что за ним, если что, не заржавеет. Техасец остановился, посмотрел растерянно, нахмурился и, наконец, вынужден был двинуться дальше.
Рука Ли уже затекла и заныла, когда конгрессмен Роджерс объявил: — Время приближается к двенадцати тридцати, начинаем проходить через восточную дверь Капитолия к трибуне в следующем порядке: сначала главный церемониймейстер Диммок и остальные церемониймейстеры; надеюсь, что они уже выстроились у восточной двери, дальше члены Объединенного комитета; следом, избранный президент рядом с покидающим пост президентом, следом, избранный вице-президент рядом с покидающим пост вице-президентом, следом их семьи. Далее, члены старого и нового кабинета министров и члены их семей, далее…
Он перечислял еще в течение некоторого времени, выстраивая порядок шествия, как любой хороший генерал. Сенаторы и конгрессмены даже выстроились в колонны по четыре человека. Пресса шла в хвосте процессии, за членами всяких благотворительных обществ, но впереди простых граждан.
Оркестр заиграл „Дикси“, когда Ли уже был у восточной двери. Конгрессмен Роджерс испустил глубокий вздох облегчения, когда услышал это.
Ли вспомнил, как он в последний раз выходил из зала делегатов. Тогда оркестр играл тоже, потому что он только что получил командование над вооруженными силами Вирджинии, тогда еще формально не входившей в состав Конфедерации Штатов Америки. Его шаг на мгновение сбился, когда он подумал об изменениях, частью которых сам был последние семь лет.
Снаружи, полковник Диммок кричал, обращаясь к простым гражданам, которые уже битком забили площадь Капитолия: — Дорогу президенту Ли, без президента церемония не начнется! Дорогу, освободите место! Церемониймейстеры, сдвиньте их в стороны!
Те постарались на славу. Медленно, но шествие началось. Путешествие к подножию статуи Вашингтона заняло в три раза больше времени, чем обычно. Ли нервно заерзал от такой медлительности. Джефферсон Дэвис положил успокаивающее руку ему на плечо.
— Не обращайте внимания на эту тесноту. Как хорошо сказал полковник, без вас не начнут.
Как маленький мальчик, пойманный на каком-то озорстве, Ли виновато развел руками.
Оркестр, продолжая играть, занял свое место на одной из сторон деревянной трибуны, после того как церемониймейстеры согнали оттуда многочисленных граждан, которые решили, что это место идеально подходит для просмотра церемонии. Это только создало еще большую давку на площади. Толпы заняли всю Девятую улицу и другие, примыкающие к площади, перекрыв дорогу транспорту во всех направлениях. Стоявший всеобщий гомон, казалось, не даст никакой возможности начать торжественную церемонию.
Согнанные с трибуны зрители буквально вжались в переднюю ее часть.
Ли вспомнил инаугурацию Линкольна в 1861 году в распадающейся стране, когда снайперы смотрели из окон Капитолия, а артиллерийская батарея дежурила неподалеку, на случай внезапных беспорядков. Нет, такие опасения не грозили Конфедерации Штатов, по крайней мере, не сегодня.
