Конечно, те, кто плыл в ней, из предосторожности потушили фонарь. Армана охватил страх… Он испугался: уж не таможенные ли совершают свой ночной обход, или не рыбак ли везет контрабанду?
Но шум весел становился явственнее. Юноша замер на месте в ожидании. Лодка причалила. Какой-то человек соскочил на берег, и при виде его Арман почувствовал, как холод охватил его сердце.
Незнакомец направился прямо к нему и чуть слышно спросил:
– Вы господин Арман?
Голос был совсем не знаком молодому человеку, да и к тому же он был заглушен капюшоном, покрывавшим голову вновь прибывшего.
– Что вам от меня угодно? – спросил Арман.
– У вас, конечно, есть с собой сигары? – спросил незнакомец.
– К чему этот вопрос?
– Я дам вам кремень и огниво, чтобы закурить ее, и при свете ее вы прочтете записку, которую мне поручено передать вам.
Арман догадался, что этот человек послан Дамой в черной перчатке, и вздрогнул. Она писала ему, значит, сама она не придет! Однако он все-таки спросил:
– Кто дал вам записку?
– Та, которая должна прийти, – последовал ответ.
И незнакомец протянул записочку, крепко свернутую и запечатанную, издававшую тонкий, таинственный аромат. В то же время он вытащил из кармана огниво, кремень, и тотчас же посылались мириады искр. На лбу у Армана выступили от огорчения капли пота. Но так как у него не было иного способа узнать содержание записки, то он зажег сигару о кончик трута. Затем, распечатав письмо и постепенно освещая сигарой строчку за строчкой, он прочел следующее:
«Я вам говорила вчера, друг мой, что я окружена мрачными тайнами и что моя судьба не в моей власти. Я не могу прийти на назначенное мною свидание, но если вас не страшит путешествие по морю, то последуйте за человеком, который передаст вам эту записку».
Подписи не было, но разве каждое слово не говорило: «Это она!» Арман забыл, что наверху утеса его ждет лошадь. Он забыл старого отца, который тревожился при малейшей опасности, угрожавшей ему, и теперь, облокотившись на окно, впивался, может быть, взглядом в полосу дороги, прислушиваясь к каждому шороху. Он даже не подумал спросить у незнакомца, придется ли им ехать по другую сторону пролива. Чтобы увидеть свою возлюбленную, Арман готов был отправиться хоть на край света.
– Я готов, – сказал он. – Идем!
Вскочив в лодку, он увидел, что на этот раз в ней не было никого, кроме человека, передавшего ему записку. Старика, человека с седыми волосами, которого он принял за графа Арлева, не было.
Гребец взял в руки весла, направил лодку в море и спросил Армана:
– Вы умеете грести?
– Да.
– Отлично, так возьмите одно из весел: тогда мы скорее поедем.
Арман сел рядом с гребцом; его спутник зажег фонарь и указал ему направление, которого следовало держаться; лодка обогнула мысок. Час спустя Арман заметил над утесами величественное здание, казавшееся темнее неба.
– Мы с вами идем вон туда, – указал на него гребец.
– Туда? – удивился Арман.
– Да, туда.
– Но ведь это замок де Рювиньи.
– Совершенно верно.
– Он принадлежит капитану Гектору Лемблену.
– Тоже верно, – резко оборвал гребец Армана, – но мы все-таки едем туда.
Он первый выскочил на берег и вытащил лодку на песок.
– Пойдемте, – пригласил он.
«Странно! – подумал Арман. – Как это могло случиться, что Дама в черной перчатке живет в замке де Рювиньи, у Гектора Лемблена, как говорят, человека полусумасшедшего?»
Гребец взял молодого человека за руку и помог ему подняться по узкой дорожке, крутыми ступеньками поднимавшейся с моря до площадки замка; баронесса Марта де Флар-Рювиньи некогда спускалась по ней сначала к месту дежурства таможенного Мартына, затем на берег, где ее ожидал лейтенант Гектор Лемблен, а позже по ней же молодой офицер каждую ночь прокрадывался в замок. Поднявшись на площадку, проводник наклонился к Арману и шепнул ему:
– Старайтесь как можно меньше шуметь: для вас это вопрос жизни или смерти.
Всякий другой на месте нашего героя при этом предупреждении, походившем скорее на угрозу, испугался бы; но Арман был по природе отважен, к тому же он пылал безрассудной страстью. Рисковать своею жизнью ради нее, разве это не придавало его любви особую прелесть?
Все еще держа Армана за руку, таинственный проводник заставил его перейти через всю площадку. Потом он ввел его в большую гостиную, погруженную в полную тьму, миновал такой же темный коридор и наконец отворил дверь, которая, открывшись, пропустила в темноту сноп света.
– Вот войдите сюда! – сказал незнакомец. – Вас ждут…
И он исчез.
Арман очутился на пороге прелестной комнатки, обитой синим шелком и служившей будуаром баронессы Марты де Рювиньи. Свернувшись клубочком в кресле, стоявшем у камина, сидела какая-то женщина. Это была Дама в черной перчатке. Она не казалась уже тем странным существом, которое то появлялось верхом на лошади в пустынной равнине, то назначало свидание на берегу океана, у подножия утесов. Она походила скорее на маленькую гризетку из Шоссе д'Антэн, принимающую в своем будуаре с очаровательной, ласковой улыбкой друга своего сердца.
Полным грации жестом она сделала ему знак затворить дверь.
– Задвиньте задвижку, – сказала она. Он исполнил приказание.
– Теперь подойдите и сядьте около меня.
Она указала ему на стул, стоявший рядом с ее креслом. Но Арман бросился перед нею на колени, схватил за руки и прошептал, пожирая ее взглядом, полным страстного восхищения.
– Ах, неужели все это не сон?
– Нет, – ответила она, – не сон… это действительно я… и я всем пренебрегла, чтобы увидеться с вами.
– Пренебрегли всем? – изумился он.
И жгучая ревность, которую он уже испытал однажды, снова овладела им.
– Да, – подтвердила она. – Я подвергаюсь большой опасности, принимая вас здесь.
– Ах, – проговорил он с благородной гордостью, – вы ошибаетесь, так как я здесь. – Я здесь затем, чтобы охранять и защищать вас.
Она покачала головой.
– Защищать меня, – повторила она, – увы, это значило бы погубить меня!
Он вздрогнул, лицо его побледнело, и он с подозрением посмотрел на нее.
– Боже мой! – воскликнул он. – Разве у вас есть муж?
– Нет.
Ответ ее прозвучал печально.
– Но в таком случае, какая же опасность может грозить вам?
– Мне грозит смерть… вам – также.
– Следовательно, вы находитесь в чьей-нибудь власти… во власти какого-либо мужчины?
В вопросе Армана вылилось все его страдание, вся его ревность.
– Да, – ответила она.
Облако печали омрачило чело Армана и затуманило его взор.
– Неужели вы забыли вашу вчерашнюю клятву? – прошептал он.
