Выйдя из комнаты, Цзян прошла мимо четырех телохранителей Ту. В прихожей находились еще около пятидесяти Красных Шестов.
Цзян велела мальчику-посыльному найти ей рикшу. Когда она вышла на улицу, то увидела в подворотне на противоположной стороне улицы темную фигуру в плаще с капюшоном и едва заметно кивнула. Человек даже не пошевелился, хотя капюшон кобры на его спине раздулся от крови, а рукоятка ножа, зажатая в руке, словно раскалилась.
Подбежал мальчик-рикша. Он протянул Цзян руку, чтобы помочь забраться в тележку, но она сама легко прыгнула на сиденье и, коротко назвав мальчишке нужный ей адрес, стала любоваться восходом.
«Самое благодатное время для шлюхи», — подумалось ей. Она любила эти ранние утренние часы.
Они миновали собор Святого Игнатия. Китайские женщины уже терли его ступени соломенными щетками и тряпками. Цзян надеялась, что черносутанники достойно оплачивают их тяжелый труд, хотя сомневалась в том, могут ли на эти деньги бедные женщины позволить себе даже яйцо в пяти специях.
— Здесь! — крикнула Цзян. — Сверни налево.
Рикша остановился, чуть попятился и быстро свернул в переулок. В двух сотнях шагов от этого места находилась неприметная красная дверь лилуна. Когда рикша поравнялся с ней, Цзян велела ему остановиться и щедро расплатилась. Однако вместо благодарности мальчишка кинул на нее злобный взгляд. Протянув руку к его все еще раскрытой ладони, она проворно забрала половину денег.
— Какого…
— Это научит тебя уважать пассажиров.
Ты… — начал было мальчишка, но проглотил остаток фразы и уже гораздо миролюбивее спросил: — Хотите, чтобы я вас подождал, мадам?
— Нет. Проваливай.
Дождавшись, когда рикша уберется из переулка, Цзян легонько постучала в дверь. Ей открыл белый красавец, безупречно одетый и с безукоризненной прической. Он посмотрел на Цзян, но не отодвинулся, чтобы пропустить ее. Из глубины комнаты послышался женский голос:
— Qui est là, Julien?[5]
— Это я, мадемуазель Коломб, — проговорила Цзян.
Анаис Коломб, единственная внучка Сюзанны, подошла к двери и положила руку на плечо красавцу.
— Еще очень рано, Цзян, — сказала она.
— Это час, когда шлюхи отдыхают.
— Так говорила моя бабушка, — негромко засмеялась Анаис.
— И моя — тоже.
— Хочешь кофе, Цзян?
Та колебалась. Она не осмеливалась оглянуться, хотя не сомневалась, что Ту проследил за ней.
Усевшись за стол и взяв чашку с горячим кофе, Цзян рассказала Анаис о том, что французская администрация больше не хочет обеспечивать ее заведениям защиту и теперь ее будет «крышевать» бандит Ту.
— Ты наверняка знаешь, что мне об этом уже известно, — понимающе кивнула Анаис Коломб.
— Да, но ты пока не знаешь другого: причиной этого являюсь я.
Глаза Анаис округлились от удивления, но, прежде чем она успела хоть что-то сказать, Цзян протянула ей долговое обязательство, в котором гарантировала возмещение всех потерь, которые Анаис может понести, перейдя под защиту бандита.
Француженка посмотрела на документ, а потом подняла глаза на Цзян.
— Неужели молодой бандит-любовник так дорог тебе, что ты готова заплатить целое состояние, только чтобы потрафить ему? — спросила она.
Цзян улыбнулась. Она знала: Анаис никогда не поверит, будто молодой любовник стоит хотя бы части той огромной суммы, которую она обязалась уплатить семейству Коломб.
— Ну так как? — спросила она.
— Иногда для того, чтобы получить, нужно сначала отдать.
Цзян должна была доказать Ту: ее миру можно доверять, а ее советам стоит следовать. Она обещала ему контроль над бизнесом всех борделей Французской концессии, и он получил его. Теперь он должен был воспользоваться более важным советом любовницы и напасть на корабли Врассунов. Это были круги внутри кругов, схемы внутри схем, и все они вели к одному — выполнению ее обязательств по отношению к Договору Бивня. Если Ту Юэсэнь и есть тот самый Человек с Книгой, который может способствовать наступлению Эпохи Семидесяти Пагод, Трое Избранных должны подобраться к нему как можно ближе. Цзян использовала «постельный» метод воздействия, но этого было недостаточно. Она хотела, чтобы Лоа Вэй Фэнь вошел в круг приближенных Ту Юэсэня. Иначе ей не выполнить свой долг в отношении Пророчества Первого императора.
Внезапно Цзян поймала цепкий взгляд Анаис, устремленный на нее. Неужели она размышляла вслух?
— Что? — выпалила она.
— Ты выпила кофе, Цзян. А ведь ты не пьешь кофе.
* * *
— Хорошо. — Ту отошел от края черепичной крыши и кивнул заместителю, главному среди Красных Шестов: — Пусть шлюхи обсуждают новые порядки в своем бизнесе.
Теперь, когда французская администрация отказалась защищать их, Цзян будет убеждать французскую потаскуху, что они должны перейти под мою защиту.
— Как тебе…
— Удалось добиться этого? — проговорил Ту с улыбкой. — Я выяснил, что французы больше всего на свете боятся острых предметов и особенно ножей. Несколько умело сделанных несмертельных разрезов — и они готовы буквально на все.
И все же Ту сам не до конца верил своим словам. Слишком уж легко, практически без всякого сопротивления французы отказались от больших доходов — точь-в-точь так, как предсказывала Цзян.
— Значит, женщины будут платить нам? — спросил главный Красный Шест.
— Не сомневаюсь. Сейчас их больше волнует, как сохранить лицо.
— Отлично! Значит, дело сделано?
— Сделано, — откликнулся Ту, хотя его мысли были где-то далеко.
— Поздравляю вас, господин.
Ту кивнул. Он втянул носом воздух и, как ему показалось, ощутил запах озона. Запах перемен.
— Маленькая победа расчищает путь к большой, — сказал он наконец. Ту откусил бородавку на большом пальце и почувствовал вкус крови. — Ты расставил людей по местам?
— Да, они ожидают твоих приказаний, — ответил командир Красных Шестов, заранее предвкушая удовольствие от того, что должно было вскоре случиться.
Ту колебался. Одно дело — крышевать проституток, и совсем другое — напасть на корабли Врассунов с опием на борту. Он вспомнил отрывок из «Ицзин», который прочитал ночью, и скомандовал: — В порт!
* * *
Крепко вцепившись в водосточную трубу, Лоа Вэй Фэнь висел под крышей, всего в нескольких дюймах от того места, где стоял бандит Ту. Ослабив хватку, он скользнул вниз и спрыгнул на тротуар. В следующее мгновение в его руке, словно по волшебству, оказался нож. Он был готов доказать Ту Юэсэню, Хозяину тонгов и Хозяину Гор из «Праведной руки», что нужен ему, и сделать это предстояло именно сейчас, когда бандит собрался совершить набег на корабль компании Врассунов.
