— Вы хорошо осведомлены, ваше превосходительство.
— Приходится. Какое счастье, что вы сумели постоять за себя!
— Я тоже этому рад, — согласился Эспада, одновременно гадая о пределах поразительного всеведения губернатора.
Наверное, это отразилось на его лице, поскольку дон Луис усмехнулся и пояснил:
— Видите ли, дон Себастьян, в последнее время наш город, скажем так, оказался во власти одного нелепого слуха…
— О драгоценном камне размером с куриное яйцо, — с улыбкой подсказал Эспада.
Дон Луис отмахнулся платком, словно отгоняя неприятные для его слуха слова.
— Совершенный вздор! Но люди, к сожалению, верят. Хуже того, верят разные проходимцы, по которым давно скучает виселица. Они сползаются сюда со всей округи. Именно они, а вовсе не наши законопослушные граждане, и обеспечивают нам теперь славу какого-то притона! Понимаете? Я просто вынужден принять самые решительные меры, чтобы выловить этих незваных гостей. — Губернатор вздохнул, переводя дух, и шумно отхлебнул из своей чаши. — Приходится, как говорят наши эскулапы, держать руку на пульсе. Альгвасилы отчитываются дважды в день. И вот представьте, как я был расстроен, узнав, что благородный идальго, прибывший в наш прекрасный город, и шагу не может ступить, чтобы не напороться на этих негодяев!
— Я не склонен судить весь город по трем мерзавцам, — заверил его Эспада. — Тем более, как вы говорите, заезжим.
— Замечательно! Это просто замечательно. Мне бы не хотелось, чтобы вы покинули Каракас, составив о нем превратное мнение.
Эспада улыбнулся.
— Можете на это рассчитывать, ваше превосходительство. Кстати сказать, я как раз с тем к вам и пожаловал. Согласно приказу, я должен прибыть в Картахену, и потому, увы, мне придется покинуть ваш чудесный город. А вот с этим у меня возникла проблема.
Дон Луис сочувственно кивнул.
— Понимаю. Мне пришлось пойти на такую крайнюю меру, чтобы хоть как-то ограничить свободу передвижения этим негодяям.
— И вы уверены, что это поможет? — спросил Эспада. — Помимо порта и дорог есть эти скалы вокруг, а в них, как я убедился, полно тропинок. Если кому-то очень потребуется, он легко уйдет по ним.
— Уйти-то он уйдет, да далеко ли? — отмахнулся губернатор. — По суше так просто от погони не уйдешь. Вот море — совсем другое дело.
— Соглашусь с вами, — не стал спорить Эспада, хотя и придерживался иного мнения. — Да вот беда, до Картахены пешком далековато выйдет. Поэтому, ваше превосходительство, я прошу вас выдать мне соответствующее разрешение для алькальда порта.
Дон Луис отрицательно покачал головой.
— Я бы с радостью пошел вам навстречу, но не могу. Пока вся эта история не кончится, простите — не могу.
Эспада поднялся.
— Что ж, в таком случае…
Он недоговорил. Губернатор вперил тяжелый взгляд в чашу и задумался. На смуглом лице явственно отразилась напряженная работа мысли. Некоторое время дон Луис как будто что-то прикидывал в уме, изредка поглядывая на своего гостя.
— Хм… А почему нет? — спросил губернатор сам у себя и, не услышав возражений, продолжил: — Возможно, я поспешил сказать «нет». Думаю, дон Себастьян, мы все-таки могли бы помочь друг другу, поэтому попрошу вас не торопиться с уходом.
Эспада опустился обратно на стул и вопросительно посмотрел на дона Луиса.
— Да, — сказал тот. — Разрешение я вам дать не могу, но на корабль вы попадете. Только не здесь, не в порту.
— А где же?
— В Пуэрто-Кабельо. Это поселение дальше к западу. Тоже на побережье.
— Далеко?
— Несколько дней пути. А по дороге я вас попрошу оказать мне одну маленькую услугу.
— Слушаю вас.
Задача оказалась не такой и сложной. Длинные вступления, предваряемые просьбой оказать услугу, нередко сводились к тому, что кто-то наступил или собирался наступить говорившему на больную мозоль, и надо было этому наглецу указать шпагой на его ошибки. О какой еще услуге можно попросить солдата? Разве что защитить от другого такого же со шпагой. Именно это губернатору и требовалось.
— Это падре Доминик, — говорил дон Луис. — Монах-доминиканец. Очень, скажу я вам, деятельная натура, хотя давно уже не молод. Обращает индейцев в истинную веру и много чего еще…
При словах «много чего еще» губернатор не удержался от горестного вздоха. Должно быть, беспокойный падре уже сидел у него в печенках. Оттуда, из губернаторских печенок, и надлежало сопроводить святого отца до озера с красивым названием Валенсия, где тот собирался основать миссию и нести дикарям Слово Божье прямо на их землях.
— Где это озеро? — деловито уточнил дон Себастьян.
— Примерно в двадцати лигах[25] к западу.
— Тоже к западу?
— Да. Там до Пуэрто-Кабельо рукой подать, озеро чуть дальше в глубь материка. Я бы его кораблем отправил, но сейчас боюсь подать пример. Одному разрешишь, потом никого не удержишь. Нет, по суше есть отличная дорога, и верхом вполне можно добраться даже быстрее, чем морем, но у падре будут с собой деньги на расходы.
— Сумма приличная?
— На деревенскую церковь хватит. Сами понимаете, дон Себастьян, все эти бандиты и проходимцы могут ограбить святого отца, а с вами я был бы за него спокоен. Что скажете?
— Дело достойное, — кивнул Эспада.
— Вот и договорились, — обрадованно воскликнул губернатор. — А я, со своей стороны, дам указание капитану «Синко Эстрельяс» зайти за вами в Пуэрто-Кабельо и доставить вас в Картахену без всякой платы. Вы где остановились?
— Трактир называется «У Валерия». Это…
— Да-да, я знаю. Отдыхайте, я сам извещу падре, и завтра утром он сам за вами зайдет.
Не откладывая дела в долгий ящик, дон Луис вызвал своего секретаря, чтобы отдать соответствующие распоряжения, а Эспада воспользовался этим, чтобы откланяться. Каким бы ни был падре Доминик, губернатор даже не скрывал своего счастья при мысли, что, наконец, отделается от священника.
Вечерело. Солнце неспешно направлялось к горизонту. Тени вытянулись во всю свою длину и уже готовились раствориться в темноте. С востока задувал сильный ветер, изгоняя с улиц дневную жару. Крохотные пыльные смерчи закручивались над дорогой, стремительно пролетали несколько десятков шагов и без сил опадали обратно на землю. В губернаторском саду громко пересвистывались птицы, а по дорожкам прогуливались хмурые личности с мушкетами в руках и шпагами в ножнах. У некоторых за поясом торчали пистолеты или кинжалы, а порой и то и другое разом. Воздух посвежел, и многие из охранников кутались в плащи. Если кто-то верил в слухи о драгоценном камне, ему было достаточно одного взгляда на этих головорезов, чтобы, с одной стороны, укрепиться в своей вере, а с другой — понять, что есть и менее самоубийственные способы разбогатеть.
