– Твой ад не страшит меня, – насколько теперь мог, зло и надменно ответил барон, уклоняясь, отстраняясь, и чувствовал, что холодеет, стынет от ужаса.
– Это пока. Пока ты не попал туда, – строгим голосом сказал Гриффит, выпрямляясь в полный рост, – Вспомни, когда ты стоял перед молодой вдовой в той старой хижине, желая немедля растерзать ее, ты ведь не боялся, правда? Но только лишь ступив на неизведанную территорию, поддавшись всем этим слабостям-миндальностям, таким недостойным мужчины, воина чувствам, – с презрением продолжал друг, – теперь побежден, разбитый, жалкий, сидишь в крови и дрожишь… Снова в крови, снова дрожишь, Кестер, – изощренно казнил барона Гриффит, – А ведь здесь я мог избавить тебя от страданий, если бы ты хранил холодную голову и жесткое сердце. Там – нет условий, и я не властен делать ничего другого, как только страшно и бесконечно пытать тебя. Подумай, Кестер, весь этот маленький ад, через который ты прошел сегодня, – стоит ли он того, чтобы тратить на него остатки своей жизни? – чуть заметно сочувствуя, совсем-совсем себе не свойственно обратился к Кестеру Гриффит.
Но тот уже не слышал друга – погибал.
– Как же ловко ты провел меня. Как обманул, – еле слышно прошептал барон.
– Нет. Это ты обманул меня, Кестер, когда дал понять, доказал, что все эти глупые, пресные любовные страсти не влекут тебя, не забирают, – чуть заметно с обидою продолжал Гриффит. – Знаешь, я уж было подумал, что нашел себе достойную компанию … Странствовать по вашему скучному миру – не великая для меня радость, напротив – смертная тоска, – чуть заметно тосковал Гриффит. – А с тобою… с тобою мне было весело, и, знаешь, друг мой, я будто бы возвращался домой, – чуть заметно сожалея, заключил он, а после совсем уже по-своему – с улыбкою, тихо, смертельно ядовито – завершил, наконец, свою казнь:
– Прощай же, Кестер, справляйся, как сможешь… если сможешь… если захочешь…
И Гриффит исчез. Так же, как тогда – давным-давно в прошлой жизни. Растворился в воздухе, будто его и не было вовсе.
* * *
Этой же ночью в отчаянии и боли, в одиночестве и крови Кестер снова барахтался в своей ванне. Ему больше некого было звать, и он согласился бы даже, если б кто-нибудь из слуг постоял и подержал рядом с ним свечу, но те все не шли. Как будто пропали. Поглотились ставшей мрачнее самого мрака атмосферой замка, да верно, попрятались просто: трусливые, подлые, затаились в своих коморках в ожидании финала.
И вновь и вновь Кестер пытался заглянуть в ее глаза. В глаза сидящей напротив и склонившей на грудь себе голову Анны, а после, по старой привычке, погружался под воду, захлебывался отданным телом ее – вкусным, пряно-соленым красным. Выныривая же, запивал тот сок таким же красным – сладким, крепленым. И тут же с прежнею нежною страстью бросался целовать свою любимую, свою невесту, и тут же вновь старался посмотреть в ее не ее, пустые, мертвые глаза.
Тем утром Кестер так и не вышел из своих покоев. Так и не появился взъерошенным, раздраженным, с покрасневшими от бессонницы, обведенными темными кругами, но прекрасными ледяными глазами во дворе своего замка. Слуга обнаружил барона – все так же в ванной – околевшим… утопленником. Быть может, как предположили, вино (несколько довольно вместительных, пузатых и совершенно пустых кувшинов нашли рядом с купальней), в конце концов, усыпило сознание Кестера: он погрузился в воду и, пьяный, не смог уже выбраться – захлебнулся в своем кошмаре. Ну а потом, вероятно, друг Гриффит принял его в своих владениях.
Как бы там ни было, для Кестера такая развязка не стала бы худшей, ведь спустя всего несколько месяцев назревавший уже долгое время против нынешней власти бунт, наконец, свершился, и тех, кто так недолго, но жестко правил, свергли не менее грубой, беспощадной силой. А после, лишив их воли, титулов, богатства, предали лютым казням. Всех их и всех их верных вассалов, таких же верных, как молодой барон Харшли. Мстительный и кровожадный убийца Кестер.
Конец
2011
Гаун – (англ.) – в 15–16 вв. мужская и женская выходная одежда в Англии.
Дублет – (англ.) – в 15–16 вв. мужская одежда в Англии.
При создании образа танцовщицы и жонглеров опорным послужили материалы книги Даркевича В. П. «Светская праздничная жизнь Средневековья IX–XVI вв.»
Граф Дафф – Duff (англ.) – фальсифицировать, обманывать.
