Капитан как в воду глядел!
Не прошло и двадцати минут после его возвращения на прежнее место наблюдения, как немцы забеспокоились. От самолета, развернувшись в цепь, к лесу двинулись сразу полтора десятка солдат. Даже больше, чем Ракутин рассчитывал. Ну и здорово. Со своей позиции уходить уже не надо, Алексей благоразумно отполз в сторону, чтобы не оказаться на пути немцев. И теперь спокойно наблюдал за их маневрами. Эх, вон тот, на фланге — точно ихний унтер! Вот его бы сейчас и заземлить — цепь наверняка заляжет. Но нет, стоит ещё на позиции броневик. Этот раздумывать не станет — нафарширует кусты свинцом. Да так, что всю листву с них оборвёт! Нет, с этой машиной — шутки побоку.
А её экипаж, надо думать, совсем от духоты одурел. Дверца в борту распахнута, и на пороге сидит немец в темной форме. Ноги свесил и на пехотинцев поглядывает. Жарко ему… Ничего, скоро уже наши прибудут — так и вовсе взопреешь! И башенный люк открыт — оттуда тоже торчит кто-то из экипажа. Аж по пояс вылез.
Миновав броневик, цепь солдат углубилась в лес. Погуляйте там, ребятки… пару часов таких прогулок точно вам обещать могу. Чего-чего, а следы заметать, да ложные устраивать — это мы умеем! Вот и побегайте, говорят, лесные прогулки на здоровье хорошо влияют. А у вас — там, в Германии, с этим делом плохо. В том смысле, что таких чащоб, наверное, и вовсе нет. Когда ещё в настоящий лес попадёте? Пользуйтесь, пока возможность есть.
И вторично Алексей мысленно поставил себе плюс — со стороны, куда ушел капитан, показалось облачко пыли. Кто-то там ехал. Пока ещё невозможно было разглядеть, кто именно. Но новоявленный пограничник был уверен — это свои.
По-видимому, и у немцев были причины ожидать появления противника, раздались, еле слышные на таком расстоянии, команды. Замелькали у самолета солдаты. От грузовика отцепили пушку и развернули её в сторону дороги. Всполошился и экипаж броневика, машина взрыкнула двигателем и съехала в ложбину, откуда осталась торчать только башня с пушкой. Дверцу в борту экипаж, разумеется, прикрыл, но вот люк в башне оставался открытым — жара!
А облачко росло. Вскоре уже можно было разглядеть очертания машин — шли танки. Сколько именно, сказать было трудно, все-таки далековато. Но фашисты, расположенные ближе к дороге, несомненно, это видели лучше. И свои выводы сделали быстро.
Ударила пушка, и, секунду спустя, её поддержали орудия немецких панцеров. Выстрелил из своего орудия и броневик. На дороге встали всплески разрывов. Не слишком удачно — ни одного советского танка им подбить не удалось.
Но теперь-то стало совершенно ясно — это были наши! Теперь, когда они развернулись на выстрелы, стало видно, что первым шел БТ-7. Не сбавляя хода, он выстрелил из пушки — и удачно! Вспыхнул и накренился на бок грузовик. На немецких позициях разорвалось ещё несколько снарядов — следом за головным, открыли огонь и остальные танки.
Немцы в долгу не остались и по БТ ударили разом из всех стволов. Он на какое-то время закрылся пыльным облаком, куда снова полетели снаряды со всех сторон. Неистовствовал и броневик — его пушка долбила почти безостановочно.
Выматерившись, Алексей скользнул к нему, сжимая в руке гранату. Если бросить под броневик связку, можно очень прилично его покорёжить. Во всяком случае — стрелять он перестанет. А это будет неплохим подспорьем, всё-таки одной пушкой станет меньше. А она ведь, к тому же, расположена на фланге, точняк в борт нашим бьёт!
Почти не пригибаясь, капитан бежал к броневику. Уж навряд ли сейчас кто-то смотрит назад, противник — вот он, впереди!
'Только бы свои сейчас по броневику не дали!' — мелькнула в голове мысль.
А что?
Запросто могли, уж пушку-то, бьющую с фланга, они точно уже заметили. И очень даже запросто могут навесить сюда пяток снарядов. Что там будет с броневиком, трудно сказать. Но вот одиночного пехотинца накрыть разрывом могли легко. Брони у него нет, а кусты — плохая преграда снаряду.
Блин, ещё же связку надо как-то сделать! Бинтом связать? У немцев они были, и Алексей их, разумеется, прихватил. Думал ребятам у самолета помочь, а вон оно как вышло… Не помогать будем, а связку вязать, хоть и маловато для этого гранат — всего три. Лимонку к ним не пришпандорить — неудобно. Хотя…
Ракутин на мгновение притормозил.
Люк!
Открытый люк на башне!
Если туда забросить гранату…
Если попасть, разумеется.
Но вот тут — ему похвалиться было нечем. Гранатометчик из капитана был тот ещё. То есть, плохой. И попасть точным броском в такую маленькую цель — шансов было немного.
А если не бросать?
Можно ведь и, просто так, её в люк сунуть?
Залезть на башню?
Неудобно… да и стрёмно как-то… заметят ведь.
Броневик снова выстрелил.
Да он так всех наших перебьёт!
Больше не раздумывая, Ракутин бросил мешавший карабин на землю, сунул за пояс гранату и, оттолкнувшись, прыгнул с края ложбины на корпус броневика.
Лязгнули по броне подковы на сапогах.
Несомненно, экипаж машины глухотой не страдал и поэтому в любую секунду из люка могла вынырнуть рука с пистолетом. Да и просто гранату наружу выбросят — мало не будет!
Надо успеть!
Пробежав по корпусу пару шагов, капитан выдернул гранату из-за пояса.
Колпачок — долой его!
В руку скользнул шарик.
Рывок.
Привычного хлопка капсюля-воспламенителя не последовало — у немцев запал был терочный. Встряхнув в руке гранату, Алексей подскочил к люку.
И встретился взглядом с немцем, который как раз поднял глаза вверх…
Мокрые, прилипшие к вспотевшему лбу, волосы. Тоненькая полоска усов над верхней губой. Серые глаза, в которых ещё плещется ярость боя.
Правая рука немца лежала на каком-то рычаге — наводчик орудия? Или стрелок?
А черт его знает…
Ударившись о спину немца, граната упала куда-то вниз.
Ходу!
Сейчас т а к наподдаст!
Снова заныла перенапряженная нога — капитан оттолкнулся ею изо всех сил.
На долю секунды он завис в воздухе — и, со всей дури, приложился ногами об каменистый грунт.
Устоять не удалось, Ракутин кубарем покатился по земле.
Успел!
Перекатившись, он поискал глазами карабин — где-то ведь тут его оставил же?
А броневик?
Что-то там тихо…
Хренак!
Внутри боевой машины что-то ухнуло!
Из башни выбросило столб дыма. Полетело в воздух какое-то тряпьё.
Во как!
Можем же!
Рука нащупала отполированное дерево приклада, и капитан на секунду отвернулся, подтаскивая к себе оружие. Здесь закончили, теперь можно и уползать. Именно уползать, потому что над головою неприятно свистнули пули. Кто и откуда стрелял — выяснять было незачем. Хоть своя, хоть чужая — никакую пулю ловить башкой не хотелось. Да и немцы, не ровен час, пришлют к подбитому броневику санитаров. А такая встреча в планы Алексея совсем не входила, и он снова поднял голову только после того, как переполз метров на восемьдесят в сторону немецких позиций. Прошло всего минуты полторы, а как многое уже успело измениться!
