– Леона, – страстно сказал он ей, – не бойтесь ничего… Что бы ни случилось, я умру, защищая вас.
Молодая женщина недоверчиво покачала головой, а карета продолжала мчаться вперед.
Ночь близилась; солнце золотило вершины гор, тени падали на долину, и мрак, первый предвестник звезд, придавал каждому близкому и отдаленному предмету прихотливые, фантастические очертания.
Маркиз Гонтран де Ласи – так звали путешественника – сидел вооруженный парой пистолетов; возле него лежал кинжал с трехгранным лезвием, привезенный им из Индии.
Маркиз был храбр до безумия; он часто рисковал жизнью, а кровавые приключения во время путешествий доставляли ему какое-то непонятное наслаждение, однако на этот раз он чего-то страшился… Он взглянул на Леону.
Вдруг шагах в двадцати в кустарнике, окаймлявшем дорогу, мелькнул свет и просвистела пуля. Одна из лошадей, запряженных в карету, упала, раненная насмерть.
Маркиз, услышав выстрел, встрепенулся подобно боевому коню при звуке трубы.
– Откиньтесь в глубь кареты, – сказал он Леоне, – там пули не коснутся вас…
Он выскочил из кареты с гибкостью тигра, с кинжалом в зубах и держа по пистолету в каждой руке. Слуга его, бывший солдат, служивший под его начальством, последовал его примеру. В тот же миг два человека вышли из чащи кустарника. Один держал ружье наготове, а у другого оно было перекинуто через плечо и еще дымилось.
– Господин иностранец, – сказал последний, – подождите одну минуту, не стреляйте. Я хочу поговорить с вами.
– Что вам угодно? – спросил Гонтран.
Разбойник остановился на почтительном расстоянии и вежливо поклонился.
– Сударь, – сказал он, – меня зовут Джузеппе, и мое имя должно быть знакомо вам.
– Вы ошибаетесь.
– В таком случае, так как вы не знаете меня, то я сейчас дам вам некоторые разъяснения.
– Говорите, я слушаю вас.
– Сударь, – продолжал разбойник, – я неаполитанец по происхождению, разбойник по профессии, дилетант по своим привычкам и поэт по призванию; я люблю слушать оперы в Сан-Карло и Скала и пишу в свободное время звучные стихи, которые пою, аккомпанируя себе, в остальное время я обираю путешественников на больших дорогах.
– Господин разбойник, – холодно возразил Гонтран де Ласи, – надеюсь, вы не для того остановили меня, чтобы прочесть мне свои стихи и расспросить меня о какой-нибудь новой оперной примадонне?
– Разумеется, нет.
– В таком случае что же вам угодно?
– Ваш кошелек, ваша светлость, если вы добровольно отдадите его мне.
– А если я буду защищать его?
– Тогда вы умрете.
Разбойник свистнул, и тотчас же из ближайших кустарников, из-за скал и стволов деревьев вышло множество вооруженных разбойников, которые почтительно окружили своего начальника.
– Как видите, сударь, – сказал бандит, – шайка моя довольно многочисленна.
Если бы Гонтран был один, то он стал бы защищаться до последней крайности, но в случае его смерти Леона попала бы в руки разбойников.
– Сколько же вам надо? – спросил он Джузеппе.
В это время прекрасная путешественница выглянула в окно кареты. Джузеппе вскрикнул.
– Маркиза! – пробормотал он.
Услышав этот крик и это имя, Гонтран вздрогнул.
– Что это значит? – спросил он высокомерно.
– Ах, извините, ваша светлость, но я думал, что имею удовольствие…
– Вы знаете эту даму?
– Черт возьми! И даже очень близко. Леона вышла из кареты и подошла к Гонтрану.
– Этот человек – гнусный лгун, – сказала она, указывая на Джузеппе, – я никогда его не видала.
– Тысячу извинений, синьора, – проговорил разбойник, – но вы не относились ко мне так презрительно в то время, когда жили во Флоренции.
Гонтран побледнел при этих словах и взглянул на Леону с некоторым беспокойством; но она оставалась по-прежнему спокойна и невозмутима.
– Господин разбойник, – сказала она, улыбаясь, – ваша память изменяет вам или вы жертва странной ошибки.
Я никогда не жила во Флоренции, не была маркизой и вижу вас первый раз в жизни.
– В таком случае я ошибся, – проговорил последний, сделавшись вдруг почтительным и вежливым, – тысячу извинений, синьора!
Леона бросила на Гонтрана взгляд, полный торжества; Гонтран вздохнул с облегчением.
– Теперь, мой друг, – сказала она, – отдайте ваше золото этому человеку и будем продолжать путь.
– Прекрасная синьора, вы хотите так дешево отделаться? Неужели вы думаете, что я польщусь на несколько сот луидоров теперь, когда дело идет о вашем выкупе, о выкупе за женщину, которая так походит на мою первую возлюбленную, что я вас даже принял за нее?
Гонтран вздрогнул и навел дуло пистолета на лоб разбойника.
– Сударь, – остановил его Джузеппе, – если вы убьете меня, то у вас останется еще тридцать противников, которые также найдут эту женщину прекрасной.
Маркиз побледнел, и пистолет выпал у него из руки.
– Хорошо, – проговорил он, – я в вашей власти; какую сумму желаете вы получить?
– Человек, путешествующий в сопровождении такой красивой женщины, должен быть богат. Ваше имя, если позволите?
– Маркиз де Ласи.
– Родом из Вандеи? Не так ли?
– Именно, а разве вы меня знаете?
– Сударь, – вежливо ответил Джузеппе, – я веду свои дела очень широко и основательно. У меня есть корреспондент в Париже. Если кто-нибудь из людей с положением уезжает из Франции в Италию, то я немедленно получаю дубликат его паспорта и подробные сведения о его привычках, характере, семейных отношениях и имуществе.
– Дальше? – хладнокровно произнес маркиз.
– Год назад у вас было тридцать тысяч ливров годового дохода, теперь же осталось только двадцать. Вы истратили крупную сумму, двести тысяч франков, на удовлетворение капризов этой женщины.
Джузеппе почтительно поклонился Леоне.
– Впрочем, – добавил он галантно и немного насмешливо, – я должен признаться, что эта дама заслуживает такой жертвы, и даже еще большей. Что же касается меня, то я, хотя и разбойник, но готов заплатить сто тысяч экю за любовь подобной женщины.
Гонтран вздрогнул.
– Но я добрый малый, – продолжал бандит, – и предлагаю вам на выбор: уступите мне синьору или заплатите сто тысяч экю.
– Сто тысяч экю! – вскричал молодой человек, бледнея. – Да вы с ума сошли!
– Почему это?
– Но ведь это целое состояние!
– Вам останется сто тысяч франков. Это немного, но когда любишь, то достаточно. Вы купите себе, в двадцати лье от Парижа, маленький домик, где и поместите эту госпожу. Вы, вероятно, знаете песенку «Хижина и сердце».
Маркиз, бледный от гнева, глядел то на разбойника, то на Леону, видимо, пораженную словами Джузеппе. Что делать? У него даже мелькнула мысль убить молодую женщину, чтобы она не досталась никому, а затем защищаться до последней капли крови, настолько ему было стыдно дать обобрать себя таким образом. Но Леона была так прекрасна!
