Безразличен только Святослав, пожалуй, ему одному было все равно. Оставался на месте в Древлянской земле, где давно живут спокойно. Не очень богато, но зато без ежегодной рати, как у полян и северян, дреговичей и волынян, даже как вон у новгородцев. Может, так и лучше? Подумав об этом, Ярослав вдруг понял, что нет. Для него нет. Ему лучше беспокойный Новгород, обиженный Владимиром и сам уже готовый обидеть кого угодно.
Заметив раздумья Ярослава, князь Владимир вдруг велел ему:
– Останься, говорить еще надо…
Ярослав остался. Смотрел на отца спокойно, для себя он уже решил, что сможет стать новгородским князем, справится с городом, как справился при помощи Блуда с Ростовом, а братья Борис и Глеб пусть как хотят, помогать не станет.
Владимир встал, прошелся по трапезной, в которой говорил с сыновьями, остановился возле окна, долго смотрел на облака, медленно плывущие в небе. Ярослав молча ждал, понимая, что разговор с отцом будет нелегким.
– Ты старший. Я знаю, тебя не очень манит Новгород. – Князь обернулся к сыну. – Но кого я отправлю туда? Святополк не уйдет из своей вотчины, Святослав тоже. Борис и Глеб молоды. Твой Новгород!
Ярослав, с каким-то ледяным спокойствием наблюдавший за отцом, не произнес ни звука. Владимир даже разозлился, вскочил, нервно пройдясь по хоромине. Сын тоже встал – негоже сидеть, когда князь-отец стоит. Ярослав хром, на улице непогода, оттого и нога ноет с самого утра, но вида не подал, князь не должен никому показывать свою боль. Владимир все равно заметил, как чуть переступил сын, стараясь облегчить больную ногу, почему-то стало досадно, сел.
– Не молчи! Вижу же, что ты против! Не хочешь в Новгород?
Ярослав устало усмехнулся:
– Не о том забота, князь. Не во мне дело.
– А в чем? – удивился Владимир. Что за человек! Никогда не скажет: «отец», все «князь» да «князь». Не простил ссылки матери? Но ведь не его же сослали. Делает все так, что никогда не знаешь, что он себе думает. Советчик у Ярослава хороший – Блуд, хитер, смышлен, может, оттого сын такой молчун? Но молчун только при отце, с матерью вон как говорлив! Был говорлив…
Для князя Владимира постоянное напоминание о Рогнеде не далекий Изяслав, а вот этот сын. Если честно, то он более других достоин взять под себя Русь после отца, он умнее, сильнее и крепче остальных. Но он не старший… Хотя даже не это остановило бы князя Владимира, а именно то, что Ярослав себе на уме. Всегда себе на уме, лучше промолчит, чем выскажет, что подумал. В глубине души князь Владимир всегда ревновал сына к матери, а саму Рогнеду к Ярославу.
Мысли князя ушли в сторону от беседы, но сын вернул их на место.
– Нельзя Бориса в Ростов, а Глеба в Муром.
Ярослав сказал то, что понимал и сам князь, да только не желал признавать. Оттого слова сына показались особо обидными, вспылил:
– Думаешь, ты один с Ростовом мог справиться? Борис тоже разумен, хотя и молод.
Ярославу очень хотелось возразить, что одной разумности мало, надо еще и княжить, причем хитро княжить. Но сказал чуть другое:
– И в Муром нельзя идти с епископом.
– Почему? – изумился снова начавший мерить трапезную шагами князь.
– Не пустят, – пожал плечами Ярослав.
– Пустят! – Рука Владимира сжалась в кулак, ясно показывая, что будет с муромой, если ослушаются. А Ярослав вдруг почувствовал усталость, сильную усталость. Отец отправил его с глаз долой в Ростов, теперь, когда они с Блудом справились, туда пойдет Борис со священниками, испортит все, чего достигли, а им надо начинать заново. И вдруг молодой князь чуть испугался, а ну как Блуд решит остаться с Борисом? Воевода уже стар, вдруг захочет покоя? Самому с новгородцами справиться будет сложно.
Занятый этой мыслью, он не стал далее пререкаться с отцом, соглашаясь, кивнул и попросил удалиться. Владимир смотрел ему вслед раздраженно, он так и не понял ни озабоченности сына, ни его настроя. Что Ярослав о себе думает? Ишь ты, сильный князь! Справился с маленьким Ростовом… Пусть попробует одолеть непокорный Новгород! А Ростов и Муром? Куда они денутся, будут исправно платить, как платили, и постепенно креститься. Разумные речи младших сыновей сделают свое дело не хуже твердой руки Ярослава и хитрости Блуда.
Знать бы Владимиру, как он ошибается! Ни Ростов, ни Муром не смирятся и епископов не примут. Там, где Блуд замирил людей хитростью, ни Борису, ни Глебу ничего не удастся проповедями. Но это будет позже.
А тогда в Новгород уезжал новый князь – Ярослав Владимирович из рода Рюриковичей, слишком похожий на своего деда Рогволода, чтобы быть любимым сыном князя Владимира.
Конечно, ни Борису, ни Глебу не хотелось уезжать от отца так далеко и в такие беспокойные места. Потому князь, во-первых, не торопил их с отъездом, во-вторых, собирал с сыновьями многочисленное христово воинство. С каждым по епископу и массе приданных священников и просто дружинников и холопов. А пока в Ростове сидел воевода Блуд, правил за князя и ждал приезда другого. Все налажено, можно и не торопиться. Ярослав в Новгород уезжал один.
Новгородский торг, как и всякий другой, был, считай, главным местом города. И не только потому, что Новгород богател торгом.
Здесь можно было купить все, что только способны сделать и вырастить человеческие руки. Имей деньги – и не уйдешь с торга с пустыми руками. За чем бы ни пришел человек – едой, одеждой, обувью, оружием, скобяными ли изделиями или хомутом, лошадью или персидскими порошками – все мог найти на торге, все купить.
Нужна изба? Вон они лежат готовые, уже срубленные и снова раскатанные по бревнышку, плати, и тебе соберут снова, где скажешь. Сластей детишкам привезти надумал? И этого полно на любой вкус и кошель. В житном ряду встретишь мельника, белого от муки. Там вон кисло пахнет выделанными кожами, знать, кожемяки близко. А неподалеку тянет конским навозом. Издали разносится поросячий визг – тут и объяснять не надо, что продают. Удивительное животное – поросенок: коли начнет, так может визжать с утра до вечера, не переставая.
Между рядами передвигается, ловко увиливая от чьих-то спин, локтей, животов, лоточник. Его голос перекрывает все остальные крики, приглашая отведать свежих пирогов с визигой и грибами. Пирожный дух быстро разносится вокруг, и у невысокого, но голосистого парнишки дело движется споро. Хитер он, другой покупатель до калачного ряда может и не добраться, потому как за гвоздями пришел да за новым топором, и потерпел бы без пирогов до дома-то, а вот рядом купил кто-то, запахло вкусно, и потянулась сама рука за деньгой, чтоб и тоже отведать горяченьких пирогов…
Парнишка быстро распродал свой товар, кивнул кому-то, кому не досталось: «Я мигом, щас принесу!» – и исчез в толпе. Не успели о нем позабыть, как вот они еще пироги с пылу, с жару. Теперь купили у ловкача и те, кто вовсе не собирался тратить драгоценные деньги на еду.
