Надо же, как грохнулся! Держу пари, сундуки в щепки разнесло. Постой, а как же приборы?
— По счастью, мне хватило ума заранее взять с собой компас, — усмехнулся Карминильо.
Так, перешучиваясь и покуривая, студенты коротали время в ожидании солнца, которое прогонит туман. В горах было довольно прохладно, ветер шелестел листьями пробковых дубов.
Около четырех утра свежий порыв ветра с плато разогнал белесое марево. Скоро должно было взойти дневное светило. На море со стороны Мелильи заплясали ржаво-красные отблески, чтобы немного спустя превратиться в расплавленное золото.
Солнечный свет наступал, распугивая ночные тени. В розоватом небе появились стаи длинноклювых белых аистов. Четко вырисовывался силуэт Гуругу с ее крутыми скалистыми склонами и острыми пиками, откуда долгие века рифы грозили крохотной испанской крепости.
Выбросив окурок, Карминильо достал компас и знаменитый шелковый платок, сохранившийся, несмотря на свою древность, на удивление хорошо. Разложив его на одеяле, он внимательно всмотрелся в карту.
— Хочешь сказать, что понимаешь эти закорючки? — Педро с нескрываемым любопытством уставился на платок.
— По-моему, мне удалось точно их расшифровать, — кивнул будущий инженер. — Я три месяца ломал голову над этим ребусом. Не правда ли, Замора?
— Да, сеньор, — ласково ответила цыганка.
— А теперь надеешься сориентироваться на местности? — не отставал Педро.
— По компасу.
— Далеко ли отсюда до могилы?
— Гораздо ближе, чем тебе представляется. Мы ее найдем, но не сегодня. Мне придется повнимательнее присмотреться к третьей вершине Гуругу, особо отмеченной на карте.
— А что это там белеет на серых камнях? Видишь, метрах в трехстах над нами? — вдруг спросил Педро.
— Очередная кубба. В Алжире, Эр-Рифе и Марокко куббы натыканы повсюду, дружище. В них живут люди, которых местные почитают святыми. На деле же они просто сумасшедшие, временами — весьма опасные.
— Мне в голову пришла одна мысль.
— Выкладывай.
— Не мог ли и цыганский король быть похороненным в такой вот куббе?
— Ни в коем случае. Во-первых, для этого нужно быть магометанином, а во-вторых, куббу наверняка сто раз перерыли бы в поисках талисмана, вернее — сокровищ, которые король пожелал забрать в иной мир.
— Где мы разобьем стоянку? Здесь?
— Нет, все потребное надо забрать с собой. Неизвестно еще, куда занесет нас судьба. Вершина Гуругу высока, нам придется подняться на добрых восемьсот метров.
Они свернули одеяла, взяли оружие и оставшуюся еду, затем, бросив последний взгляд на густую чащу, откуда в любой момент могли появиться враги, пустились в путь, оставив «Нумансию» на произвол судьбы.
Склон оказался покрыт нагромождениями валунов, среди которых почти не пробивалась зелень, лишь чахли опунции и цвели алоэ, распространяя резкий аромат.
Студенты и цыганка быстро шагали в гору, по дороге срывая спелые плоды опунции на завтрак. Все трое были ловкими, точно горные козы. Солнце припекало. Его свет слепил глаза.
Собирая по пути фрукты и временами останавливаясь перевести дух, путешественники мало-помалу приближались к куббе. Домик, похоже, побелили совсем недавно, таким он был чистеньким. К десяти утра они подошли к его двери.
Кубба ни по форме, ни по размеру не отличалась от прочих кубб, украшающих берберские и марокканские селения: квадратное сооружение с куполом. Дверь была распахнута настежь, так что можно было войти без опаски.
— Какая убогая халупа! — воскликнул Педро. — Настоящее блошиное гнездо, а не жилище.
— Боюсь, блохи здесь вконец оголодали и высосут нашу кровушку досуха, — засмеялся Карминильо. — Надо уходить.
Они были правы. Следовало бежать отсюда сломя голову. Обстановка куббы, построенной над могилой некоего святого, доверия не внушала: на полу валялись несколько ветхих выцветших ковриков, кишащих блохами. По углам притулились глиняные кувшины.
— Делаем ноги, друзья, — предложил Педро. — Половики с горшками нам вряд ли понадобятся, и я сильно сомневаюсь, что в таком месте упокоился цыганский король.
— Короля похоронили в пещере, я же тебе говорил, — напомнил приятелю Карминильо. — Знаки на платке иначе не объяснишь.
— И где же эта твоя пещера?
— Неподалеку. Замора, помогай. Ты же цыганка, твое сердце должно быть вещим.
— Да, я чувствую, пещера близко.
Они вышли из куббы и возобновили подъем, бдительно глядя по сторонам. Время от времени Карминильо с самым невозмутимым видом доставал платок и сверялся с компасом, после чего марш-бросок продолжался.
Поднялись еще метров на двести, обходя каменные осыпи. Наконец будущий инженер остановился, увидев скалу высотой около пятидесяти метров, торчавшую наособицу. Замора тоже не сводила с нее глаз.
— Туда! — повелительно скомандовал Карминильо и пошел вперед, сжимая в кулаке платок. — Если талисман не здесь, тогда я уж и не знаю, где его искать.
Он принялся быстро карабкаться по камням, не обращая внимания на зной, усилившийся после того, как стих утренний бриз. Через полчаса они стояли перед скалой. Та была совершенно голой, серой и на первый взгляд монолитной.
— Король похоронен здесь, — произнес Карминильо.
Он обошел скалу кругом, пристально осматривая ее откосы. Внезапно Замора кинулась к ней с криком:
— Знак! Цыганский знак!
— Где? — встрепенулся Карминильо.
— Вон там, рядом с тонкой вертикальной трещиной. Подобные знаки мы рисуем во время наших долгих путешествий по свету.
— Покажи.
— Тебе он ничего не скажет, сеньор.
— И тем не менее.
— Смотри.
На скале действительно чем-то острым были сделаны три царапины, перечеркнутые стрелкой.
— Он здесь, здесь! — волновалась Замора. — Талисман моей матери, он вернет мне похищенную у нее власть над всеми испанскими таборами. Этот знак известен лишь баронам и королевам.
— Ага! Так, значит, Янко ничего бы не нашел, даже доберись он сюда, — сообразил Педро.
— Именно.
Карминильо с ятаганом в руке разглядывал трещину, пересекавшуюся выше еще с одной. Потом лезвием счистил землю в нескольких местах и повернулся к Педро.
— Сколько у нас патронов?
— Штук двести, если не больше.
— Будем делать бомбу. Надо взорвать эту преграду. Жаль, кирок нет.
— Тогда за работу! — захохотал неунывающий Педро. — Погоди только минутку. Раскупорю бутылку и промочу горло капелькой вина.
— Хоть двумя. Но поторопись.
Добрых два часа студенты с цыганкой потратили на изготовление бомбы. Запального шнура у них не было, зато в избытке имелись папиросная бумага и табак.
— Будь у нас динамит, я бы не посмел подвергать вас подобной опасности, — объяснял Карминильо. — Однако от нашей взрывчатки скала не обрушится, погребя нас под обломками.
— А вдруг она вообще не взорвется? — спросил Педро, одну за другой сворачивая сигареты, чтобы использовать их вместо запального шнура.
— Тогда будем искать иной способ пробиться внутрь.
— Ну не ятаганами же камень ковырять.
— Если понадобится, будем ковырять и ятаганами.
— Полагаешь, разбойники позволят нам спокойно заниматься подобными делами?
— Сейчас им не до нас, они защищают свои адуары, расположенные
