Через полтора месяца после начала приготовлений к свадьбе Шарль де Лоррен отправился с посольством в Наварру. Молодого епископа сопровождало около трех тысяч человек свиты, а также пять небольших пушек. Еще одним аргументом в переговорах с Маргаритой должно было стать весьма жесткое послание Франциска, в котором он приказывал своим вассалам — королю и королеве Наваррским — отдать Маргариту д'Алансон замуж за графа де Бар. В качестве доказательства послушания вассалов король требовал, чтобы свадьба племянницы состоялась в Наварре по доверенности, а затем в Париже в церкви Сен-Жермен-л'Оксеруа.
Посол несколько досадовал на жесткий тон короля Франциска, ибо, с каждым лье приближаясь к резиденции Маргариты, испытывал все большее смущение перед королевой, чье стесненное положение помогло его семье подняться еще на несколько ступеней по лестнице власти. Смущение епископа было столь велико, что молодой человек пообещал себе быть как можно любезнее и деликатнее и ничем не оскорбить гордость владетелей Наварры. И это ему удалось. Лишь в приватной беседе с Маргаритой Шарль де Лоррен сообщил королеве о легкомысленном поведении ее брата, не забыв добавить, что подобное поведение было вызвано дурными советами и алчностью герцогини д'Этамп, чему Маргарита охотно поверила, вспомнив о напрасном ожидании какого-либо ответа от королевской фаворитки. Да и король Наваррский, ослепленный великолепием свиты Шарля де Лоррена, склонен был полагать, что брак падчерицы с младшим отпрыском лотарингского семейства окажет его дому немалую честь и выгоду.
Лишь Броссар был склонен подвергать сомнению слова молодого епископа, не в последнюю очередь потому, что слишком хорошо помнил, какую роль Шарль де Лоррен сыграл в его изгнании. И все-таки, каким образом шевалье мог воспрепятствовать неприятному союзу? Напомнить Маргарите о разнице в происхождении и положении молодых людей? Сказать, что его бывшая воспитанница достойна лучшей партии?
К сожалению, более выгодного союза для Маргариты-младшей не предвиделось, а приказ Франциска был ясен. Господин де Броссар не сомневался, что свита Лоррена, более похожая на армию, сможет в случае необходимости выполнить волю сюзерена. Так что бывший воспитатель принцессы только указал на разницу в возрасте молодых людей, на что Шарль де Лоррен немедленно ответил, что с радостью сам бы стал женихом прекрасной Маргариты, но — увы! — лишен этой возможности, приняв сан. Тяжко вздохнув от необходимости делать новое признание, господин де Броссар напомнил, что Наварра не в состоянии дать за Маргаритой приданное, однако посол с еще большим жаром поклялся приложить все усилия, чтобы вернуть своей будущей сестре герцогство Алансонское.
Подобное заявление рассеяло последние сомнения королевы и по ее воле шевалье де Броссар принял участие в составлении брачного контракта принцессы. Шарль де Лоррен с готовностью принял все его условия, ибо родство с французским королевским домом почитал слишком выгодным, чтобы спорить по пустякам. Через неделю в королевском замке в По состоялось венчание по доверенности Маргариты де Валуа д'Алансон и Жоржа-Армана-Мишеля де Лоррен, графа де Бар, а на утро следующего дня свадебный поезд Маргариты двинулся в Париж.
Свадьба двадцатидвухлетней Маргариты и семнадцатилетнего Армана прошла с пышностью и размахом, достойными французского королевского дома. Изо всех сил пытаясь добиться одобрения супруга, Екатерина Медичи устраивала в честь кузины балы, прогулки, охоты, театрализованные представления и в конце концов была удостоена улыбки Генриха. Маргарита искренне радовалось возможности почувствовать себя принцессой, но через два месяца жизни при дворе попросила у супруга разрешение удалиться в принадлежащее ему графство Барруа, поскольку двор не создан для таких женщин как она, уверяла молодая графиня.
Юный Арман, уже полгода скучавший в Лувре и находивший отдохновение только в охоте, да в проказах, бегая за хорошенькими фрейлинами двора вместе со своим приятелем бароном де Нанси, пришел в восторг от скромности жены и с радостью отправился вместе с ней в родное графство, где мог свободно придаваться привычной праздности. Только Шарль де Лоррен был обескуражен спешным отъездом невестки. Молодому епископу казалось, что принцесса смотрела на него вовсе не безразлично, и потому он искренне не мог понять, что могло вызвать столь странную выходку графини. Сам Шарль, впервые увидев Маргариту, от души пожалел, что стал епископом, а не адмиралом. Если бы молодой человек знал, что думала об этом принцесса и как была разочарована тем обстоятельством, что ее мужем станет не этот обаятельный молодой человек, а его младший брат — почти что мальчик, — он и вовсе мог впасть в уныние. А так епископ только порадовался за брата, получившего в жены образец скромности и добродетели.
Решившись покинуть двор, молодая графиня также пребывала в печали. Ей не потребовалось много времени для догадки, что ее брак был ловкой политической интригой, призванной еще больше возвысить младших лотарингцев, и что задумал эту интригу тот самый симпатичный молодой человек, занимавший последнее время все ее мысли. Именно эти два обстоятельства и заставили графиню де Бар покинуть двор. Как принцесса она была слишком горда, чтобы становиться пешкой в чужой игре, а как верная супруга слишком смущена расточаемыми ее деверем комплиментами.
Увы, жизнь в Бар-сюр-Орнен оказалась не столь идиллической, как предполагала молодая женщина. Будучи мальчишкой, ее супруг большую часть времени проводил на охоте и благополучно сваливал все заботы и дела графства на Маргариту. А однажды в порыве ребяческой откровенности похвастал жене, что уже имеет крепенького горластого бастарда.
Признание мужа потрясло графиню. Она слишком хорошо знала, какое значение для вельможи имеет рождение наследника, и хотя стараниями господина де Броссара ее брачный контракт ничем не напоминал брачный контракт ее родителей, молодая женщина долго не могла успокоиться. Лишь через год, когда графиня подарила супругу законного сына, она смогла вздохнуть с облегчением.
Рождение наследника от принцессы из дома Валуа заставило Гизов вспомнить еще об одном приятном деле — получении для своего семейства герцогства Алансонского. Король Франциск I не так давно покинул этот свет, отправились в мир иной герцог Клод де Гиз и королева Наваррская. Однако новый Глава семьи младших лотарингцев герцог Франсуа де Гиз и епископ Шарль де Лоррен полагали, что легко смогут достичь своей цели благодаря безграничной власти Дианы де Пуатье над королем Генрихом II и авторитету крестного отца племянника — кардинала папской курии монсеньора Бонкомпаньи.
