После нескольких словесных стычек, когда она еще не вполне их понимала, Эйла полюбила слушать, как они спорят, и почти открыто улыбалась при виде того, как женщина ростом с ребенка жарко спорит с огромным мужчиной. Что больше всего забавляло ее, так это то, что они вдруг могли прервать спор, сказав нежное слово друг другу или начав говорить совсем о другом, как будто только что не хотели вцепиться друг другу в горло, а затем вновь продолжали словесный бой, как два смертельных врага. Однако, когда решение было принято, все сразу забывалось. Но они, кажется, наслаждались устными поединками и, несмотря на разницу в росте, сражались на равных. Они не только любили друг друга, но питали взаимное уважение.
* * *Становилось теплее, весна уже вступила в полную силу, когда Эйла и Джондалар снова тронулись в путь. Даланар просил передать привет и добрые пожелания Девятой Пещере Зеландонии и напомнил им о своем предложении. Они оба чувствовали, как радушно к ним относятся, но болезненное сочувствие Эйлы Джоплайе служило препятствием для того, чтобы жить среди Ланзадонии. Это было бы слишком трудным для них обеих, но именно об этом она и не хотела говорить с Джондаларом.
Он уловил некое напряжение в отношениях между двумя женщинами, хотя, казалось, они нравились друг другу. Джоплайя и с ним стала вести себя по-другому. Она как-то отдалилась, перестала шутить и подтрунивать, как раньше. И он с удивлением вспоминал ее последнее страстное объятие.
Вот и сейчас слезы наполнили ее глаза. Он напомнил ей, что не уходит в дальнее Путешествие, а возвращается домой, и что они вскоре увидятся на Летнем Сходе.
Ему было легко и приятно, что их так тепло приняли, и он решил как следует обдумать предложение Даланара, особенно если Зеландонии не примут Эйлу. Хорошо, что для них всегда найдется место, но в душе он сознавал, что, несмотря на всю любовь к Даланару и Ланзадонии, его народ — это Зеландонии. И если это окажется возможным, то он вместе с Эйлой хотел бы жить там.
Когда они наконец выехали, Эйла почувствовала себя легко, как если бы с нее спало тяжкое бремя. Несмотря на дождь, ей было радостно оттого, что становится теплее, а в солнечные дни было бы слишком расточительно долго печалиться. Она была просто влюбленной женщиной, которая путешествует со своим мужчиной и собирается познакомиться с его народом, с его домом, который станет и ее домом. Она думала об этом не без чувства удовлетворения, хотя к надежде примешивалось еще и волнение.
Эти края Джондалар хорошо знал и потому возбужденно приветствовал каждую дорожную примету, часто рассказывая целые истории о них. Они ехали верхом по ущелью между двумя горными хребтами, оно привело их к реке, которая, петляя, все же текла в нужном направлении. Затем, добравшись до ее истоков, путники повернули, переправились через несколько больших рек, текущих с севера на юг и пересекающих долину, после чего поднялись на перевал большого массива, который увенчивали вулканы, один из них все еще дымился. Пересекая плато возле истока какой-то реки, они миновали несколько горячих источников.
— Уверен, что это начало той реки, которая протекает прямо перед Девятой Пещерой, — с энтузиазмом произнес Джондалар. — Мы почти дома. Мы можем попасть туда еще до ночи.
— А это те горячие лечебные воды, о которых ты говорил?
— Да. Мы называем их Целительными Водами Дони.
— Давай останемся здесь сегодня.
— Но мы почти дома, почти у цели нашего Путешествия, и я так долго отсутствовал.
— Вот почему я хочу провести ночь здесь. Это конец нашего Путешествия, и я хочу искупаться в горячей воде, провести последнюю ночь наедине с тобой, прежде чем мы увидим всех твоих родных.
Джондалар посмотрел на нее и улыбнулся.
— Ты права. Что такое еще одна ночь после столь долгого пути! И это последний раз, когда мы будем одни. Кроме того, мне нравится быть с тобой возле горячих источников.
Они поставили шатер на ровной площадке, на которой явно кто-то уже останавливался. Лошади были возбуждены, когда их пустили пастись на свежую траву на плато. Эйла же обнаружила тут цветки мать-и-мачехи и щавель. Когда она стала собирать их, то заметила несколько весенних грибов, увидела цветы дикой яблони и побеги бузины. Она вернулась на стоянку с полным подолом свежей зелени.
— Никак ты собираешься устроить пир, — сказал Джондалар.
— Неплохая мысль. Я видела гнездо и хочу вернуться туда и проверить, есть ли там яйца.
— А что ты думаешь об этом? — Он поднял форель. Эйла радостно улыбнулась. — Я заметил ее в реке. Тогда я заострил зеленую ветку, изогнул ее крючком, выкопал червя и намотал его на это. Рыба так быстро схватила, как будто поджидала меня.
— Точно состоится пир!
— Но он может подождать, не так ли? — сказал Джондалар. — Я бы предпочел горячий источник, и прямо сейчас. — В его синих глазах засветилась любовь, и она почувствовала желание.
— Прекрасная мысль. — Она вытряхнула все из подола туники возле кострища и кинулась ему в объятия.
* * *Они сидели бок о бок у костра и, чувствуя себя полностью расслабленными, удовлетворенными и даже пресыщенными, смотрели на танцующие искры, улетающие в ночь. Неподалеку спал Волк. Вдруг он поднял голову и навострил уши в направлении темного плато. И сразу же послышалось громкое ржание, но звук было незнакомым. Затем взвизгнула кобыла и заржал Удалец.
— На поле чужая лошадь, — вспрыгивая на ноги, сказала Эйла. В безлунную ночь трудно было что-то разглядеть.
— В такую ночь трудно будет отыскать дорогу. Надо найти что-нибудь годное для факела.
Уинни вновь пронзительно завизжала, чужая лошадь заржала, и послышался удаляющийся в ночь топот копыт.
— Все, — сказал Джондалар. — Сейчас слишком поздно. Думаю, что она исчезла. Лошадь опять увела ее.
— На этот раз, я думаю, она ускакала, потому что сама этого хотела. То-то она нервничала. Мне надо было бы повнимательнее отнестись к этому. Это ее время, Джондалар. Уверена, что это был жеребец, и думаю, что Удалец умчался с ними. Он еще слишком молод, но у других кобыл тоже наступила течка, и его потянуло к ним.
— Слишком темно, чтобы искать их сейчас, но я знаю эти места. Мы найдем их завтра утром.
— В прошлый раз я сама вывела ее, и к ней прискакал каштановый жеребец. Она вернулась ко мне, а позднее родился Удалец. Наверное, она собирается заиметь еще одного жеребенка. — Эйла присела у костра и, посмотрев на Джондалара, улыбнулась. — И будет очень хорошо, если мы обе забеременеем в одно и то же время.
Потребовалось некоторое время, чтобы осознать ее слова.
