— Слишком поздно, — раздался голос из темноты.
Когда в голову спартанца угодил камень, на лице Агесилая мелькнуло недоуменное выражение, он споткнулся и упал.
Прихрамывая, Демаратос быстро подошел и начал стаскивать волка с Лисандра. Тот изо всех сил помогал ему, толкая окровавленное туловище со спутавшейся шерстью, и едва сдерживая рвоту, которую вызвал запах дикого животного.
— Вставай! — сказал Демаратос, протягивая ему руку. — Волки приближаются.
Лисандр взял руку спартанца и поднялся. Агесилай стоял на четвереньках и тряс головой, пытаясь избавиться от оцепенения.
— Я убью вас обоих как плотских свиней! — крикнул он. В его руке снова заблестел нож.
Лисандр заметил, как на опушке позади Агесилая появился первый волк. Зверь прыгнул и впился зубами в руку спартанца. Агесилай истошно завопил и хотел ударить волка, но тот не отпускал его. Лисандр заметил, как внезапно появился второй волк. Над ними нависла смертельная опасность.
— Нужно залезть на дерево! — крикнул он, быстро озирая опушку. Им удастся спастись, если они заберутся на дерево.
— Туда! — сказал Демаратос, указывая на большой валун, стоявший близ группы деревьев.
Пока Агесилай отбивался от первого хищника, второй вцепился ему в ногу. Агесилай упал на одно колено, из его уст вырвался протяжный вопль. Лисандр вскочил на валун вслед за Демаратосом, который уже ухватился за ветви. Но тут позади него вынырнул третий волк и устремился к валуну.
Лисандр одной рукой почти дотянулся до ветви, как позади него появился волк и пытался вцепиться ему в ноги, но Лисандр успел убрать их. Зубы волка щелкнули у его коленей. Демаратос ухватился за Лисандра и поднял его на дерево.
— Спасибо, — с трудом выдавил Лисандр. Волк, стоявший внизу, рычал, но не мог их достать.
Агесилай барахтался посреди опушки. Свободной рукой он вцепился в волка, который не отпускал его ногу, но все усилия спартанца были тщетны. Третий зверь спрыгнул с валуна и сбоку запустил зубы Агесилаю в шею. Струя крови обдала шерсть хищника. Агесилай закричал от страшной боли, у Лисандра кровь застыла в жилах.
— Я больше не могу это видеть, — сказал Демаратос, отворачиваясь.
Но Лисандр заставил себя наблюдать за этим страшным зрелищем. Агесилай убил его друга. Пусть теперь тоже помучается.
Агесилай долго извивался на земле, а затем издал тихий стон. Волк, вцепившийся ему в шею, отпустил его, другие хищники последовали его примеру, разомкнув свои страшные челюсти.
Волки потеряли к нему всякий интерес. Они сделали свое дело. Стоя у распростертого на земле Агесилая, хищники часто дышали, из их пастей шел пар.
Один за другим волки уходили, скрываясь среди деревьев. Один из зверей подбежал к мертвому волку и потерся мордой о его шерсть. Затем отвернулся и тоже исчез в темноте. Лисандр видел, как хищники слились с тенями в лесу и исчезли совсем.
Лисандр и Демаратос сидели на дереве, пока над опушкой не воцарилась полная тишина.
— Пора слезать, — сказал Лисандр. — Волки не вернутся.
Демаратос кивнул. Они спустились с дерева на валун, затем — на землю. Приближаясь к телу Агесилая, Лисандр заметил, что земля залита кровью. Одна рука Агесилая подергивалась.
— Пусть боги сжалятся над ним, — прошептал Демаратос. — Похоже, волки просто с ним позабавились.
Лисандр подошел к Агесилаю. Его мертвенно-бледное лицо было все в крови, спартанец прерывисто дышал. У него почти полностью отсутствовала часть горла, обнажились красные мышцы. Губы Агесилая шевелились, но с них не слетало ни звука, только пузырилась в углах кровь и из груди вырывался хрип, но спартанец еще дышал.
Лисандр присел рядом с Агесилаем.
— Разве ему нельзя помочь? — спросил Демаратос.
— Слишком поздно, — ответил Лисандр. Веки Агесилая дрогнули и глаза открылись.
— Лисан… — прохрипел он.
— Он что-то хочет тебе сказать, — промолвил Демаратос.
Лисандр приблизил ухо к устам Агесилая.
«Неужели он перед смертью задумал извиниться? Смогу ли я простить его?»
Агесилай уже дышал отрывисто и судорожно.
— Илотская мразь, — прошептал он и испустил последний вздох.
Лисандр встал, его лицо напряглось.
— Что он сказал? — спросил Демаратос. Взгляд Агесилая угас. Лисандр повернулся к Демаратосу.
— Не имеет значения, — юноша взглянул на Агесилая, своего мучителя. — Зверь мертв.
Едва забрезжил свет, запели птицы. Лисандр спускался с горы первым. Он быстро шел по тропинке, когда над горами к востоку появились розовые полосы рассвета. От росы у него промокли ноги, но он не замечал этого. Роса смывала с них кровь.
Они с Демаратосом возвращаются домой, оставляя позади горы и смерть. Лисандр прошел испытание как настоящий спартанец, он поймал рыбу, убил птицу и зверя. Лисандр поднялся в горы юношей, а покидал их мужчиной.
Когда деревья остались позади, внизу показались городки и поля Спарты. С этой высоты строения казались крохотными. Все это может погибнуть, если прорвется персидская армия.
Лисандр взглянул на своего спутника, его лицо вспыхнуло, когда он вспомнил, что они вытерпели от Агесилая. Юноша протянул руку и остановил Демаратоса.
— Демаратос, — заговорил он, — все, что случилось там, в горах…
— Ты стал героем, — ответил спартанец. — Тебе нечего стыдиться испытания. Не беспокойся, я никому не скажу, как Агесилай издевался над нами, буду превозносить его подвиги. Спасибо тебе! А все остальное… пусть остается в горах.
Лисандр понимал, что за несколько последних дней они завоевали доверие друг друга. Но можно ли положиться на Демаратоса теперь, когда они возвращаются в казарму? Вскоре он узнает ответ на этот вопрос.
— Пойдем, — сказал Лисандр. — Нам лучше поспешить.
Они шли мимо виноградников и оливковых рощ, расположившихся на нижней части склона. Вдали виднелось поселение илотов. Наверное, Тимеона уже похоронили, а его семья трудится на полях, пытаясь забыть об этой утрате.
Лисандр вспомнил о том, как от городков у моря поднимался дым, и представил себе, что персы могут устроить и здесь не менее кровавую бойню. Лачуги, стоящие так близко друг к другу, сгорят немедленно. Неужели всех членов семьи Тимеона вскоре похоронят рядом с ним? В это было трудно поверить. Если Арес благословит спартанскую армию, та обязательно разгромит любых непрошеных гостей. А что если боги не прислушаются к ним?
Лисандр думал лишь об одном — им следует поскорее вернуться в Спарту.
Они вышли на главную дорогу. У Лисандра был перевязан бок, но он все же побежал. Демаратос бежал рядом. По блестящему поту, выступившему на лбу спутника, Лисандр догадался, что у того болит рана, нанесенная кабаном.
