Еще полтора десятка тел валялось на круглой прогалине. Этих всех ограбили подчистую, даже сапоги сняли. Груженные трофеями, грабители становились менее опасными преследователями, но их тут была не одна банда, и с гибелью очередной партии искателей чужого кошелька конфликт только усилился. Очередная пальба далеко справа, где-то в районе берега, заставила дона Себастьяна внимательно прислушаться. Падре бросил на него вопросительный взгляд.
— Стреляют залпами, через равные интервалы, — полушепотом пояснил Эспада. — Это уже не бандиты, это наша пехота.
— Молю Господа, чтобы именно наша, — вздохнул монах. — В этих краях не только у Испании есть своя армия.
— Нет, падре, будь это серьезное вторжение, без артиллерии бы дело не обошлось, — не согласился Эспада.
Артиллерия заявила о себе, едва прошли еще с полсотни шагов. Над джунглями гулко раскатился выстрел из пушки. Ему ответил другой, не такой громкий. Еще с минуту доносился только треск мушкетов, а потом все звуки перекрыл громовой залп. Орудий двадцать, никак не меньше. Пальба в джунглях утихла, как умолкает всякая мелочь, когда лев громовым рыком оповещает окрестности о своем выходе на охоту, но вскоре возобновилась снова.
— Это становится совсем интересно, — усмехнулся Эспада. — Падре, у вас в кошельке все сокровища испанской короны?
Монах возвел очи к небу, то ли испрашивая совета, то ли пересчитывая свои богатства, и ответил:
— Наверное, сотня эскудо[29] наберется.
— Ну, за такие деньги убить, конечно, можно…
С берега прогрохотал еще один залп.
— Но эта музыка стоит куда дороже, — закончил свою мысль дон Себастьян. — Тут явно должно быть замешано что-то еще.
— Или кто-то, — подсказал падре.
— Или кто-то. Надо бы посмотреть поближе на этих музыкантов.
Эспада остановился и огляделся по сторонам. Заросли слегка поредели, но обзор загораживали по-прежнему успешно. Деревья с толстыми ветками, как назло, все как одно были низкорослыми. Высокие пальмы обладали голыми стволами, по которым тоже не особо вскарабкаешься.
— Там дальше, примерно в лиге отсюда, есть одинокая скала, — сообщил монах и рукой показал направление: вперед и вправо. — Она скошена с одной стороны, так что можно будет легко подняться на самый верх. С верхушки и море видно, и берег, где деревьями не скрыт.
— То, что нужно, — кивнул Эспада. — Ведите, падре.
Вблизи скала казалась одиноким обломком, оторванным бушующим зеленым морем от серой гряды. Она лишь слегка возвышалась над окружавшими ее пальмами. С той стороны, что была обращена к морю, скала представала отвесной стеной, но с другой, по направлению к серой гряде, тянулся относительно пологий спуск, круто изгибаясь в самом низу. Природой или человеком там было сложено аккуратное каменное кольцо, и в нем, как в окопе, засел человек с мушкетом. Все его внимание было направлено в сторону берега. Стало быть, за свой тыл он не беспокоился. А ведь там тоже стреляли, пусть и вразнобой. Один раз даже взрыв грянул. Эхо разрыва заметалось между скалами, а этот, в окопе, и ухом не повел.
— Что-то он подозрительно спокоен, — тихо заметил Эспада, опуская на землю поклажу. — Подождите здесь, падре.
Монах коротко кивнул. Эспада прикинул, как лучше всего подобраться к часовому, где бы он сам устроил засаду на того, кто подбирается, и соответственно наметил свой план. Засады в положенном месте не оказалось, что настораживало уже по-настоящему. Эспада широким зигзагом подобрался к часовому, никого так и не встретив. Разве что крупную ящерку, гревшуюся на солнышке, да и та при его появлении юркнула под камень. Часовой не шевелился. Он не пошевелился, даже когда Эспада бесшумно перемахнул через каменный барьер и приставил шпагу к его спине. Да и чего ему, с раскроенным-то пополам черепом, из-за какой-то шпаги волноваться? Рана была прикрыта смятой шляпой, но и с ней выглядела просто ужасно.
Эспада сплюнул, огляделся по сторонам и махнул рукой, подзывая монаха. Мушкет мертвеца был заряжен. Аккуратно заправленный фитиль все еще дымился. Эспада подул на него, раздувая до должного состояния. Сбоку послышался тихий шлепок. Падре Доминик сбросил сумки на камни и отер лоб рукавом.
— Что-то я устал, — пожаловался он. — Еще одна жертва этого безумия? Прими Господь его душу.
— Отдохните пока, падре, — предложил Эспада. — А я слазаю туда, осмотрюсь. Вот, возьмите.
Он протянул монаху мушкет. Тот с сомнением глянул на оружие, еще раз вздохнул и развел руками:
— Простите, дон Себастьян, но мое оружие — слово. А вот этим я пользоваться не умею.
— Враги же этого не знают, — улыбнулся в ответ Эспада.
Монах снова вздохнул, взял оружие и присел рядом с каменным кольцом, опершись о него спиной. Подъем был не таким легким, как обещал падре, но и особых сложностей не представлял. Главной проблемой был даже не сам подъем, а выбор такого пути, на котором спина была бы прикрыта хоть чем-нибудь: камнями, деревцами или просто кустарником. Годилось любое препятствие, которое помешало бы противнику сделать прицельный выстрел. К сожалению, наличие препятствий и удобный путь плохо сочетались между собой.
Макушка скалы была совсем голой. Скругленная ветрами, она походила на кривой палец. На этот каменный палец Эспада уже не полез, видно и из-под него было неплохо. Невысокий, по горным меркам, рост скалы успешно компенсировался ее удачным расположением. Прямо от нее начинался спуск, и тянулся он без особых выпуклостей до самого моря. При взгляде сверху все это представало как огромный, лишенный краев и имеющий лишь начало и конец водопад. Сплошным зеленым потоком джунгли сбегали вниз, где плавно вливались в сине-зеленое море.
В этом самом море Эспада разглядел пару кораблей. Один из них был очень похож на спасший его фрегат «Глория». Второй был размером поменьше и поскромнее. Его паруса безвольно обвисли, а сам он послушно застыл позади более крупного корабля. Фрегат медленно поворачивался одним бортом к нему, а другим — к берегу. Тот борт, что был теперь обращен к берегу, окутался дымом, и через несколько мгновений прилетел запоздавший раскат пушечного залпа. На берегу повалилось несколько деревьев, разбитых ядрами. По кому стрелял фрегат, с такого расстояния разобрать было невозможно.
С другой стороны скалы джунгли вставали вровень с ней, и обзор был не лучше, чем когда дон Себастьян оглядывал океан, сидя на бочонке с вином. Судя же по звукам, основная кампания разворачивалась на берегу и вдоль дороги к озеру Валенсия. Там, кстати, добавился барабанный бой. Не мерный рокот, под который шла в бой испанская пехота, а мелкая четкая дробь. Раньше ее слышно не было. Должно быть, подтянулся еще какой-то новый противник.
