не стал заезжать в лагерь. Довез меня и отправился по своим делам. Но сказал, что обязательно будет здесь.
— Вы его хорошо знаете, Мартин? — спросил Гуд мистера Джеральда.
— Мы вместе служили в Индии в Бомбейском полку, Гуд.
— И он сначала сказал, что наше дело не стоит ничего, а затем и сам решил к нам присоединиться? — снова спросил Гуд.
— После смерти доктора Скотта, старший инспектор, — ответил я. — У него отличные знания по Египту, и он знаком со многими людьми, которые интересуются древностями.
— А меня больше заинтересовал наркотик «Сила Огненной пустыни», — сказал майор Мартин. — Это объясняет отчего доктор постоянно тёрся на раскопках.
— Он сам объяснил это необходимостью оказывать медицинские услуги рабочим, — сказал старший инспектор.
Майор Мартин засмеялся:
— Этот Сидни Скотт заботился о работниках? Нет. Он кто угодно, но не альтруист. Его привлекало нечто иное.
— Слишком фантастично всё звучит, Мартин. Наркотик позволяет видеть прошлое? Вы верите в это? А вы, Карр?
Я ответил:
— Мы на земле фараонов, мистер Гуд.
— Да что такого в этой земле? — вскричал маленький полицейский. — Жара и унылые пейзажи. Грязные работяги и закутанные в покрывала женщины.
— Но тайны этой красной пустыни завораживают, старший инспектор.
— Завораживают здесь смерти, — сказал полицейский. — Инспектор Фарук ищет сокровища, которые якобы мог похитить Карено. Искать тех, кто убил Стивенса и Блэка он не станет.
— А кому нужны Стивенс и Блэк? — спросил я. — Они играли в опасную игру и погибли. Меня заинтересовало иное в рассказе капитана Банета. Он считает, что никакого кинжала Карено не находил. Но если так — почему сеньор Луис умер?
— «Зубы змеи» ключ ко всему, что здесь происходит, господа, — сказал мистер Мартин. — . Все умершие были связаны именно кинжалом. Мы выяснили, что Леонард Стивенс искал кинжал. Лаудон Блэк прибыл сюда за кинжалом. Мистер Вон в Лондоне не интересуется египетскими древностями, но его интересует кинжал Эхнатона.
— Но самого кинжала никто не видел, — сказал мистер Гуд.
Майор Мартин ответил:
— Капитан Банет сообщил мистеру Карру ещё одну важную деталь. Отчего в гробницу вошёл только Карено? Вразумительного ответа на этот вопрос мы не получили.
— Лорд Кавершем сказал, что дон Луис должен был войти туда первым. Это его открытие. Звучит убедительно. Да и проход был узким, как они говорили.
— Нет, Гуд. Я не верю, что дело в этом. Думаю, что капитан Банет прав. Нет здесь никакого саркофага и никаких сокровищ. Это пустышка.
— Слишком много денег вложили в пустышку, Мартин! Вы видели сколько людей здесь работает? Кавершем готов платить им из будущей прибыли огромные деньги. Таких на раскопках никто не платит.
— Но кто-то не желает, чтобы раскопки продолжались, Гуд. Кто-то пугает работников и тормозит дело. Я не удивлюсь если и сегодня что-то придумают, чтобы не возобновлять работы!
— Мне хотелось бы поговорить с вашим другом, Мартин. Капитан Банет может нам помочь. Куда он направился, мистер Карр?
— Капитан сказал, что у него есть важное дело по раскопкам, мистер Гуд. Но он непременно будет здесь.
Наш разговор был прерван. В палатку ворвался маркиз Кавершем.
— Милорд? Что-то случилось? — спросил майор Мартин.
— Случилось! Рабочие снова отказались делать свое дело! Это невероятно!
Я и старший инспектор посмотрели на Мартина. Все как он и предполагал.
— А что случилось? — спросил старший инспектор маркиза.
— Они увидели какой-то знак, намалеванный на стене. Сказали, что это предупреждение!
— Знак? Где? — спросил мистер Мартин.
— На стене у самого входа в гробницу. Вчера его там не было.
— И что это за знак?
— Они говорят, что он означает смерть! Некто весьма не желает, чтобы мы попали в гробницу. Мы в шаге от ценностей, что там сокрыты. Мы в шаге от открытия. В шаге от саркофага проклятого фараона! А если Картер нашел в гробнице Тутанхамона столько всего, то что найдем мы в гробнице Эхнатона? Это даже сложно представить! Но, нам хотят помешать! И молю вас о помощи, господа. Этот египетский полицейский Фарук только разводит руками! Он ничего не желает делать!
— Чем нарисован знак?
— Краской, мистер Мартин, — ответил Кавершем.
— Тогда его точно нарисовал не призрак, милорд.
— У меня слишком мало времени, господа. Я банкрот! Мои счета арестованы и у меня нет ни фунта. Вынужден вам в этом признаться. Здесь еще никто про это не знает. Но когда информация дойдет до инженеров. Работы станут окончательно! И тогда конец. Спасите меня, господа.
— Вам, маркиз, нужен тот, кто препятствует раскопкам? — сказал старший инспектор. — Я займусь этим. Найти того, кто нарисовал знак на стене легче чем убийцу.
На этот раз инспектор удивил меня и мистера Мартина.
— Вы это сделаете, мистер Гуд? — спросил я.
— Это не шутка, старший инспектор? — задал вопрос Кавершем.
— До вечера «художник» будет стоять перед вами, маркиз. В таких делах у меня есть опыт! — ответил Гуд с уверенностью.
— Но рабочих так много, мистер Гуд, — усомнился Кавершем.
— Много? Нет, господин маркиз. Подозреваемых не так много. Сегодня утром по пути в палатку мистера Мартина я видел кое-что интересное…
***
Старший инспектор действительно видел утром, как жена одного из десятников покупала у другого десятника его палатку. Она располагалась выше и была обустроена более комфортабельно. О таком удобном месте для жизни в лагере мечтали многие. Большинство жили в низине и не имели возможности перебраться в иное место.
Гуд как полицейский быстро сумел разобраться в отношениях среди работников в лагере. Некоторые десятники, наблюдавшие за работами и отвечавшие за свои бригады, собирались покинуть лагерь и бросить раскопки. Один из них по имени Али уже ни на что не наделся. Гуд говорил с ним несколько дней назад.
Али немного знал английский язык. Он часто работал с англичанами м эта экспедиция была для него не первой.
— Мне все надоело, господин. Моя уже не верит большому господину. Он готов обещать все. Но не даст ничего. Плохо.
— Ты давно работаешь на лорда Кавершема, Али?
— Давно, — ответил десятник. — Я работал здесь много. Повидал разного господина. Но они платили. А этот господин не платит. Мои работники жалуются. Нехорошо. Трое уже сбежали.
— Сбежали? Без выплаты?
— Они ограбили палатку инженера. Забрали его деньги и сбежали.
— Я ничего не слыхал ни о каком ограблении палатки инженера, Али.
— Господина Фарук велел не говорить. Приказ молчать. Ни одного слова людям из Англии. Так он сказал.
— Почему он так сказал, Али?
— Мой не знает. Мой маленький человек. Когда будут платить? Ты большой человек. Ты знаешь?
— У лорда пока нет денег, Али. Но скоро будут, — сказал Гуд и сам
