– Это всего лишь ритуал, Клермон, – спокойно произнёс он, пытаясь подбодрить будущего владельца замка Бланшефор.
Шевалье немного успокоился и машинально обнажил левую руку. Если бы тамплиеры пригляделись к ней более внимательно, то они бы без труда заметили небольшой розовый шрам – последствие заключённого договора между Бафометом и Клермоном.
После того как кровь последнего неофита растворилась в чаше, наполненной вином, магистр произнёс:
– Теперь каждый из нас должен отпить из чаши. Кровь скрепит наши ряды…
Он первым пригубил ритуальный напиток и протянул неофитам. Раймонд и Амильен сделали по глотку и передали чашу Клермону. Тот принял её дрожащими руками. Клермону казалось, что рубиновые глаза Бафомета смотрят на него как-то странно, словно желая сказать: теперь ты принадлежишь мне и с эти ничего нельзя поделать…
Пересилив себя, Клермон пригубил вина и протянул чашу магистру. Тот пустил её по кругу тамплиеров, наблюдавших за ритуалом. Они также отпили вино из чаши.
Когда чаша снова вернулась к магистру, он произнёс:
– Граф Раймонд VI Тулузский, шевалье Клермон де Монсегюр и шевалье Амильен д' Амбьяле вы посвящены и с этого момента являетесь полноправными членами нашего ордена.
Невольно из груди Клермона вырвался вздох облегчения: утром он вернётся в Бланшефор, увидит Элеонору, к вечеру они уже станут супругами, а этот ритуал забудется, как страшный сон.
* * *
Между тем в парадном зале замка Бланшефор шли приготовления к бракосочетанию. Колонны и лестницу украсили местными полевыми цветами. На кухне повара готовили праздничный обед.
Клермон испытывал сильное волнение: покидая Лангедок, он почти не взял с собой вещей, в том числе и праздничной одежды, поэтому пришлось надеть, то, что есть. Элеонора также переживала за свой скромный, мало соответствующий событию наряд.
Над причёской невесты хлопотала сама Беатрисса. Понимая, в каком Элеонора состоянии, графиня старалась её подбодрить.
– Не волнуйтесь, дорогая, всё пройдёт тихо и скромно, в семейном кругу. При таком положении дел даже пригласить некого. У дворян денег не то, что на подарки, на пропитание не хватает. Да и погибли многие… Как вспомню вашего отца или де Монреаля, слёзы наворачиваются… Ну, не будем говорить о печальном! У нас сегодня праздник. Я не спрашиваю вас Элеонора, любите ли вы моего шурина, это было бы бестактным, – Беатрисса лукаво посмотрела на невесту.
– Да, я люблю Клермона. Разве можно его не полюбить, он так красив и благороден!
– Вот и хорошо. Я боялась, что вы считаете себя обязанной нашей семье, и поэтому согласились на предложение Клермона, – продолжала Беатрисса, собирая шпильками локоны на макушке Элеоноры, вплетая в них жёлто-фиолетовые цветы лесного ириса.
– Конечно, я очень благодарна вам! Вы стали моей семьёй. И чувство обязанности присутствует, но Клермон – это другое. Мне кажется, я всегда его любила, просто не знала об этом! – Элеонора звонко засмеялась. – Я сама запуталась. Так волнуюсь, что не понимаю, чего говорю!..
– Вот готово! Взгляните на себя, – Беатрисса приладила последний цветок к золотистым волосам невесты и поднесла зеркало. – Нравится? – полюбопытствовала она, слегла, распушив распущенные волосы сзади.
Элеонора оглядела внимательно свою причёску и осталась довольна.
– Да, очень, благодарю вас, графиня!
В дверь постучали. Открыла служанка. На пороге показался Амильен:
– Прекрасные дамы, все собрались и ждут вас. Вы готовы?
– Вполне, сударь, – Элеонора встала со стула.
Следом вошёл Раймонд. Граф окинул Элеонору придирчивым взглядом:
– Вижу, всё в порядке, – удовлетворённо заметил он и протянул невесте руку. Девушка счастливо улыбнулась и охотно вложила в неё свою. – Я всегда мечтал, что у меня будет такая прекрасная дочь, и я поведу её к венцу. Мои мечты почти сбылись. Элеонора, я хочу, чтобы вы знали: вы для меня – дочь. А я – ваш отец, со всеми вытекающими обязательствами.
– Вы так добры ко мне, ваше сиятельство! – поблагодарила Элеонора и зарделась.
– Граф, если вы мечтаете о дочери, то ещё всё впереди, – вставил Амильен.
Раймонд строго взглянул на родственника, по сути, понимая, что тот прав, и можно успеть произвести на свет и не одну дочь…
На правах отца Раймонд подвёл невесту к жениху и передал ему тонкую руку девушки. Пальчики Элеоноры затрепетали, когда Клермон страстно сжал её ладонь. Присутствовавший монах-диакон залюбовался молодой парой. Он давно уже никого не сочетал браком.
В два часа пополудни в большом зале замка он благословил Клермона и Элеонору. Невеста была обворожительна: платье из нежно-бежевого муслина, собранные на макушке и распущенные, по катарскому обычаю, волосы струились по плечам, отливая золотом; голову венчал венок из лесных ирисов. Молодые дали клятву любви и верности друг другу. Свидетели обряда стали: магистр де Плессье, сиятельный Раймонд VI, Беатрисса и её брат Амильен д' Амбьяле. Свидетели умилились, прослезились и поздравили молодожёнов с важным событием в жизни. Затем все сели за праздничный стол. Клермон не сводил глаз со своей жены, она то и дело смущалась, опуская прекрасные голубые глаза, обрамлённые роскошными густыми ресницами.
Обед прошёл чинно, спокойно, как и подобает, в высшем обществе. Молодые не пили вина, как и требовал свадебный обряд катаров, только – фруктовую воду.
Филипп де Плессье мог быть спокоен: его замок оставался в надёжных руках молодой четы.
– Думаю, что молодым стоит после свадьбы остаться в замке, – сказал магистр, ловко управляясь с мясом куропатки. – Нет нужды, проделывать опасный путь в Монсегюр, а затем снова возвращаться. Как вы считаете, ваше сиятельство?
– Действительно, почему бы Клермону, Элеоноре и Амильену сразу не остаться в Бланшефоре?! – согласился Раймонд. – Не вижу смысла в лишних переездах! Беатрисса пришлёт из Монсегюра необходимые вещи со слугами и камеристкой Элеоноры.
Все охотно согласились с таким решением. Клермон был доволен собой и счастлив, о магической статуэтке Бафомета и о ритуале посвящения он не вспоминал. Его распалённое воображение уже рисовало сцены первой брачной ночи. Предвкушения полностью оправдались: они с Элеонорой были просто созданы друг для друга, и казалось, их жизнь и любовь вечны.
Через два дня граф и графиня Тулузские с эскортом отправились в обратный путь, в Монсегюр. Ещё через три дня они прислали сундуки с вещами и камеристку.
Спустя неделю магистр де Плессье отвёл Клермона в горы и показал тайник, в котором хранилась казна ордена. Затем по возвращению в замок, он передал Клермону бумагу, увенчанную громоздкой печатью, подтверждающую право шевалье управлять замком и его окрестностями. На следующий день после этого магистр и Амильен в сопровождении отряда тамплиеров, отбыли по горной дороге через Пиренеи в Арагон. В арагонском порту, в Барселоне, их ждал корабль, принадлежащий ордену. Корабль взял курс на Кипр.
