взаимностью. Привычный викторианский уют колониального Бомбея с его особняками и каретами, брусчатой мостовой и фланирующими по тротуарам дамами в роскошных нарядах исчез буквально через пару кварталов – там, где началась настоящая Индия. Охотника раздражали громкие крики уличных зазывал, грязные узкие улочки, запруженные смуглыми людьми и тощими коровами, доносящийся отовсюду противно пряный запах туземных кушаний. Но больше всего Вулворта бесила невыносимая душная жара. Даже в Африке он не чувствовал такого дискомфорта – там хотя бы не было так влажно. Кожа под мокрой одеждой невыносимо зудела. Хотелось раздеться, но это значило бы подставить себя не только под прямые лучи свирепо жарящего солнца, но и под укусы сонма насекомых. Из-за постоянного раздражения Теннеси чаще обычного прикладывался к фляжке с виски.
Из Бомбея на север, к месту охоты, Вулворт и Ноксвилл отбыли по недавно построенной железной дороге на Дели. За окном мелькали утлые лачуги местных жителей, диковинные храмы, широкие реки и изумрудные леса. Комфортная поездка продлилась, однако, недолго. Уже к вечеру поезд достиг города Индаур, где путникам пришлось выйти. Отсюда их путь лежал на восток, куда ещё не было проложено ответвление железной дороги. Когда беседа заходила о железнодорожном строительстве, глаза Генри Ноксвилла загорались фанатичным огнём.
– Дорога из Бомбея до Калькутты – это самый значительный проект для всей Британской империи! – рассказывал инженер, сходя на перрон. – Она наконец соединит два побережья Индии и озолотит корону.
– А заодно и вас.
– Да что я! Я всего лишь подрядчик. Только представьте, какое это немыслимое чудо – проложить магистраль через девственные леса, бурные реки и подчинить здешнюю природу себе. Заставить даже её работать на прогресс, во благо человечества.
– Чего тут представлять? У нас уже построили такую магистраль. Вам ли не знать.
– Ваша правда. Я пристально следил за новостями о строительстве Трансконтитентальной железной дороги в США и аплодировал успехам ваших инженеров. Но это немного другое. Поймите, ваша магистраль проложена через практически пустые земли. Да ещё и по равнине. А здесь… Мы тянем наши пути не только через дикие нетронутые леса и горные гряды, но и по густо заселённым регионам. В итоге нам приходится бороться не столько со стихийными силами, сколько преодолевать сопротивление местных жителей. А они страшно суеверны. Вечно им всё не нравится. То какие-то запретные земли, то звёзды им что-то не то говорят. Теперь ещё этот тигр.
Инженер вздохнул и немного помолчал. Его верный слуга Лакшит перетаскивал багаж с перрона в поджидавшую важных путешественников повозку. Поезд издал громкий гудок и отправился дальше на север, разбрасывая вокруг себя угольно-чёрные клубы дыма. Проводив железного монстра влюблённым взглядом, Ноксвилл продолжил:
– Поймите, мистер Вулворт…
– Можно просто Теннеси. Нам теперь вместе работать, Нокс.
– Поймите, Теннеси, этот тигр перемешал мне все карты. Почти все наши рабочие – из местных, и они страшно напуганы из-за этих слухов о тигре-людоеде. Чем дальше мы продвигаемся в чащу, тем неохотнее они работают. Наш прогресс сильно замедлился. Мы отстаём от графиков уже на два месяца. Работа стоит, убытки накапливаются. Акционеры в панике! Хорошо, что профессор Киплинг помог мне найти вас.
– Готов поспорить, у мистера Киплинга изрядный пакет акций в вашем обществе.
– Среди наших акционеров много уважаемых людей. Неудивительно, что один из них принял близко к сердцу наши общие проблемы.
– Значит, вы переживаете за свои кошельки? Слава Богу, а то я уж и правда подумал, что вам есть какое-то дело до этих голозадых дикарей.
Ноксвилл потупился.
– Конечно, остановить хищника нужно в первую очередь, чтобы спасти местных жителей…
Охотник улыбнулся и похлопал инженера по плечу.
– Со мной вы можете не притворяться, Нокс. Вы делаете своё дело, я – своё. Мы честные люди, как говорят у нас – бизнесмены. Нам нечего стесняться. Идёмте. Ваш слуга уже подготовил караван.
Следующие несколько часов повозку с путешественниками нещадно трясло на ухабистой грунтовой дороге. Ноксвилл объяснил американцу, что на данном этапе строительства его бригада прокладывает просеку через густые джунгли. После того, как лесной участок будет пройден, можно будет начать укладывать рельсы.
– На этапе проектирования дороги мне казалось удачным решением вести линию через Индаурское княжество. Во-первых, по прямой здесь наикратчайший путь через лесистую местность между двумя равнинами. Во-вторых, раджа Индаура во время сипайского восстания остался лояльным Британской короне, и его подданные не грозили нам возможными проблемами. Если бы я знал тогда про этого Шерхана, то лучше бы обошёл проклятое княжество стороной. Пусть это стоило бы в полтора раза дороже.
– Что ещё за Шерхан?
– Ах да, я ведь ещё не упоминал. Так местные называют этого тигра. На их языке это значит что-то вроде «царь тигров». Оказывается, он уже орудовал в этих землях, года три назад! А мы даже и не слышали об этом.
– Царя зверей – льва я уже убивал. Справлюсь и с этим царьком. Всё с вашей железной дорогой будет нормально. Давайте лучше выпьем.
К закату повозка доехала до пункта назначения – рабочего посёлка №1 Трансиндийской железной дороги. Грунтовая дорога здесь заканчивалась, дальше начиналась широченная просека, вырубленная прямо среди первозданных джунглей. Вулворт стоял у входа в этот исполинский изумрудный коридор и невольно любовался тем, как удлиняется его чёрная тень в лучах заходящего солнца. Сейчас, когда изнуряющая жара наконец-то спала, он был даже почти счастлив.
Новое испытание ждало американца ранним утром. Оказалось, что дальнейшая дорога к рабочему посёлку №2 в глубине джунглей лежит строго по просеке. И передвигаться по ней можно исключительно на слонах. Недоверчиво осмотрев ушастого гиганта, охотник с помощью Лакшита вскарабкался на холку чудовища и кое-как уселся в неудобное деревянное седло рядом с погонщиком. Минут десять он смотрел сверху, как суетятся внизу носильщики, перетаскивающие на спины слонов поклажу – багажи путников, тюки с запасами продовольствия и строительными материалами для рабочего посёлка. Когда все приготовления закончились, слоновья процессия сдвинулась с места и, покачиваясь, побрела по просеке.
Примерно полчаса спустя Вулворт пережил свою минуту позора. С самого начала пути ему было жутко неудобно в высоком седле. Словно чувствуя неуверенность своего пассажира, слон раскачивался всё сильнее и сильнее, из-за чего американец в конце концов выскользнул из седла. К счастью, его падение с высокой спины животного смягчил какой-то густой кустарник. Плюхнувшись лицом во влажные мясистые листья, охотник выругался. Поднявшись на ноги, он с гневом услышал, как смеются индусы-погонщики. Даже слуга инженера, этот худосочный Лакшит, злорадно ухмылялся. Яростно ругаясь, Вулворт схватил слона под уздцы и прошипел тому на ухо, что пристрелит его, если тот ещё раз вздумает устроить такую выходку. Понял ли его слон или нет, охотник не знал. Однако весь оставшийся путь животное вело себя смирно.
Вечером путники
